«Коммерсантъ» выяснил детали решения суда по делу врача Мисюриной
Гибели пациента врача-гематолога Елены Мисюриной, осужденной на два года колонии за его смерть, можно было бы избежать, если бы не действия врачей после его госпитализации. Об этом сообщает газета «Коммерсантъ» со ссылкой на мотивировочную часть решения суда и результаты двух судмедэкспертиз по ее делу.
В заключении суда также говорится, что процедура трепанобиопсии (забора костного мозга), выполненная Мисюриной, была проведена с нарушениями «методики, тактики и техники» в частной клинике, генеральным директором которой является ее муж. Кроме того, в медицинских документах отсутствует информированное согласие пациента на проведение анализа.
Гематолога Мисюрину приговорили к двум годам колонии 22 января 2018 года. Суд счел доказанным, что Мисюрина несет ответственность за смерть пациента Александра Бобкова, у которого ранее диагностировали аденокарциному предстательной железы и ряд других заболеваний.
Летом 2013 года Мисюрина сделала ему сложный анализ — забор костного мозга. После процедуры мужчина ушел домой, а через несколько дней умер в другом лечебном учреждении — клинике «Медси». По мнению следствия, врач случайно проткнула мужчине кровеносный сосуд иглой, что стало причиной кровопотери, а затем и смерти. Сама гематолог настаивает, что такого произойти не могло.
Дело Мисюриной приобрело широкий общественный резонанс, за нее вступились эксперты, главврачи московских клиник и некоторые чиновники, после чего 5 февраля Мосгорсуд по ходатайству прокуратуры и стороны защиты постановил заменить арест на подписку о невыезде.
Новые детали дела
Мотивировочная часть решения суда открывают новые детали, отмечает «Коммерсантъ». В частности, там указано, что генеральным директором ООО «ГеноТехнология», где пациенту Александру Бобкову был проведен анализ, является муж Елены Мисюриной, Андрей Мисюрин. Во время суда он сообщил, что также более десяти лет работает заведующим лабораторным отделением Российского онкологического центра имени Блохина.
Из приговора суда следует, что биопсийную иглу Елена Мисюрина ввела «в область крестца, а не в гребень правой подвздошной кости», тем самым «нарушив методику, тактику и технику выполнения трепанобиопсии». При этом после процедуры Александр Бобков еще 30–40 минут находился под наблюдением, «жалоб не высказывал» и уехал на работу «в удовлетворительном состоянии», сказано в приговоре со слов Мисюриной.
Сама Елена Мисюрина во время суда заявляла, что «попасть в крестец невозможно в связи с анатомическим строением человека, так как крестец находится за подвздошной костью». Кроме того, по ее словам, в случае попадания иглы в крестец «у пациента наступил бы сильнейший болевой синдром».
Свидетелем проведения трепанобиопсии Мисюриной в ООО «ГеноТехнология» выступила медсестра клиники. В приговоре отмечается, что она «видела, куда вошла игла». Однако показания процедурной сестры о том, что игла была введена верно — не в крестец, — суд «расценил как стремление помочь Елене Мисюриной избежать ответственности за содеянное», так как она «длительное время знает Мисюрину и заинтересована в исходе дела».
В показаниях коллеги Бобкова говорится, что после приезда на работу он жаловался на то, что у него болят ягодицы и нога, а также в целом на плохое самочувствие. Однако уехал он домой только в 16:00, «так как не хотел терять рабочий день». Жаловался на боль в области живота и в области пункции Бобков и вечером, когда был дома, следует из показаний одной из его дочерей.
После того как Бобкову стало хуже вечером, ему вызвали скорую. Однако из показаний его жены Валентины следует, что врачи не отреагировали на сообщение о перенесенной им утром трепанобиопсии и увезли в клинику с подозрением на аппендицит в клиническую больницу №3 на Мичуринском проспекте (ныне закрыта). Клиника раньше принадлежала ГУП «Медицинский центр управления делами мэра и правительства Москвы», однако после консолидации ГУП и ЗАО «Группа компаний «Медси» перешла под управление «Медси» и принимала больных в том числе по ОМС.
В клинике его принял дежурный хирург, который при осмотре обнаружил «небольшой инфильтрат» (уплотнение) в подвздошной области, который укладывался в картину опухолевой болезни, диагностированной ранее у Бобкова. «На момент первичного осмотра достоверных признаков кровотечения не было, пульс и давление были в норме, экстренного оперативного вмешательства не требовалось», — говорится в приговоре суда.
На следующее утро Бобкову назначили компьютерную томографию, которая показала «повреждение ветвей правой внутренней подвздошной артерии» и «большую гематому». Из московской ГКБ №1 им. Н.И.Пирогова был вызван сосудистый хирург, который проводил операцию; хирург «Медси» ему ассистировал.
Оба хирурга сообщили, что во время операции обнаружили «гематому объемом более двух литров крови в малом тазу», при этом в протоколе операции повреждения не отражены, «так как их не было видно, и если их искать, то можно навредить еще больше».
Один из врачей также утверждает, что «по цвету крови и интенсивности кровотечения» установлено, что было «подтекание венозной и артериальной крови из области тазового венозного сплетения» и «протекание артериальной крови из канала верхней ягодичной артерии». По словам хирурга «Медси», «после операции Бобков был переведен в реанимационное отделение, находился в тяжелом состоянии, у него развился ДВС-синдром (нарушение свертываемости крови)». Спустя два дня после операции, 28 июля 2013 года, пациент умер.
Вскрытие пациента проводил врач-патологоанатом ГКБ №1, работавший по совместительству в КБ №3 «Медси», в присутствии хирурга из «Медси», который ассистировал на операции, указывает «Коммерсантъ». Во время процедуры был обнаружен «след от трепанобиопсии 0,2 см» «в области крестца, ближе к заднему верхнему гребню подвздошной кости».
В заключении патологоанатома говорилось, что «смерть наступила от выраженного кровотечения из поврежденных сосудов малого таза после трепанобиопсии», а патологии сосудов, которая бы привела бы «к спонтанному кровотечению», не обнаружено. В документе также указано, что фото- и видеофиксация вскрытия не проводились «ввиду отсутствия технической возможности».
Заключения судмедэкспертиз
В приговоре Мисюриной есть заключения двух судмедэкспертиз. Эксперты, проводившие экспертизу в 2014 году, полагают, что при оказании медпомощи пациенту в КБ №3 недооценили влияние проведенной трепанобиопсии и жалобы на боли в животе, не учли клинические проявления кровотечения (слабость, головокружение) и не использовали обязательные методы инструментальной диагностики (УЗИ брюшной полости). В этом же заключении указано, что «повреждение кровеносных сосудов образовалось в результате однократного механического воздействия диагностической иглы», «признаки самопроизвольного разрыва сосудов отсутствуют».
Эксперты, которые проводили экспертизу годом позже, полагают, что в «Медси» в «недостаточном объеме и несвоевременно» была проведена «инфузионно-трансфузионная терапия» (переливание крови), пациент также с опозданием был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.