«Законодатели не должны устанавливать размеры бонусов для банкиров»
Рекапитализация американских банков успешно завершена, в то время как у европейских финансовых институтов еще немало проблем, считает президент Goldman Sachs Group ГЭРИ КОН. В интервью Handelsblatt он рассказал о своем отношении к разделению инвестиционного и традиционного банкинга, перспективах экономики Европы и эффективных методах стимулирования сотрудников.
— Г-н Кон, согласны ли вы с теми, кто считает, что через несколько лет в мире останется только пять глобальных системообразующих банков?
— Если исходить из того, что мы сейчас наблюдаем на рынке, то да. У меня складывается ощущение, что движение идет в направлении именно этой цифры, — хотя я и не знаю, будет ли их именно пять. Назвать их я тоже не возьмусь.
— Будут ли в их числе JP Morgan, Goldman Sachs и Deutsche Bank?
— Я бы воздержался от конкретики.
— Чем объяснить такое малое число игроков?
— После финансового кризиса многим европейским банкам не удалось рекапитализироваться в достаточной мере. А все американские банки, хотите вы того или нет, обеспечили себя большим объемом свежего капитала. Теперь для того чтобы выполнить требования свода правил «Базель III» и других национальных директив по достаточности собственного капитала, банкам ЕС необходимо или привлекать капитал для увеличения доли собственного капитала, или же сокращать рисковые активы. Похоже, что многие европейские банки идут вторым путем и снижают риски на своих балансах. Это означает, что они расстаются с капиталоемкими видами бизнеса, например с операциями с инструментами с фиксированной доходностью. В Европе хороший пример этого — UBS. Хотя и некоторые американские банки сокращают свои балансы или же решили видоизменить свою бизнес-стратегию.
— Например, Morgan Stanley.
— Morgan Stanley объявил, что сокращает рисковые активы, включая операции с инструментами с фиксированной доходностью, но одновременно выкупил недостающую долю в Smith Barney и резко активизировал работу с частными клиентами, задействовав 18 тыс. брокеров.
— Если взглянуть на результаты последнего квартала, то похоже, что американские банки сильны, как в свои лучшие времена, а банки Европы только выходят из кризиса.
— Я бы не стал говорить, что они сильны, как в свои лучшие времена. Но рекапитализация американских банков действительно уже позади. Скажем, собственный капитал нашего банка сейчас вдвое больше, чем пять лет назад, — за счет эмиссии новых акций и удержания прибыли. Говорить о Европе в общем трудно. Но похоже, что многие европейские банки в плане рекапитализации пока еще отстают. Таким образом, банки США немного раньше вернулись к нормальному росту, поскольку имеют возможность эффективно инвестировать свой капитал.
— Европейские банки боятся, что они на годы вперед останутся под прессом регулирования, в то время как в США дискуссия уже переключилась на тему экономического роста. Вы согласны с этим?
— У меня не сложилось впечатления, что в США дискуссия по поводу регулирования завершилась. И если, например, посмотреть, как претворяются в жизнь новые правила «Базеля III» в отношении собственного капитала и размера ликвидности, то американские банки в этом плане ушли намного дальше, чем европейские институты. Федеральная резервная система (ФРС) США — как центробанк — заставляет их быстрее выйти на уровень требований «Базеля III», хотя его положения вступят в силу лишь с 2019 года. Вполне вероятно, что многие американские банки, например JP Morgan или мы, достигнут этого уровня уже к концу нынешнего года.
— Таким образом, страхи европейцев безосновательны по поводу того, что выполнение правил «Базеля III» законодательно в США закреплено не будет совсем или же это произойдет с большой задержкой?
— Для меня «Базель III» уже закреплен. Мы ведем себя так, как будто правила эти уже вступили в силу, — и наши регуляторы тоже. Закреплено ли это юридически, роли не играет.
— В Германии обсуждают планы ФРС США предъявлять к американским «дочкам» иностранных банков собственные требования в отношении их капитала и ликвидности. Это создает для вас конкурентное преимущество?
— Я за равные условия для всех. Если в дискуссии вы находитесь на американской стороне, то вы можете аргументировать тем, что это лишь обеспечит честные условия на рынке США. Ведь и другие страны могли бы ввести для иностранных «дочек» аналогичные требования.
— Только американские банки в других странах не пострадают из-за этого в той же мере, как европейские в США. Для европейских финансовых институтов рынок США очень важен.
— Возможно, это и так, но одинаковые условия для всех — лучшее. Есть позиции, которые в настоящий момент обеспечивают европейским банкам конкурентное преимущество: например, исключения, с которыми им разрешено учитывать свои рисковые активы. Это увеличивает их долю собственного капитала. Одинаковые для всех правила должны действовать и в данном случае.
— В течение долгого времени ваш банк в качестве чисто инвестиционного банка являлся частью американской дифференцированной банковской системы. Сделает ли банковскую систему более надежной отделение инвестиционного банкинга от сберегательного и кредитного бизнеса, о чем спорят в Европе?
— Думаю, что полное отделение относится к одной из самых неправильно понятых в мире концепций. В Соединенных Штатах вклады частных клиентов подразделения по работе с частными клиентами вообще не могут быть использованы инвестиционным банком, это запрещено. Таким образом, даже если в рамках одного концерна объединены банк для частных клиентов, коммерческие банки и инвестиционный банк, то регулятор заботится о том, чтобы частные вклады были отделены от институциональной стороны бизнеса и, таким образом, защищены.
— Рынки в еврозоне выздоравливают. Прибавилось ли оптимизма и у вас?
— Я смотрю на текущую финансовую ситуацию с осторожным оптимизмом, где осторожность преобладает над оптимизмом. Как почти во всем мире, европейские компании находятся в отличной форме. Но, в конце концов, растут и зарабатывают фирмы лишь в той мере, в какой растут экономики и спрос на их продукты. Я по-прежнему озабочен проблемой роста в Европе. Если мы посмотрим на цикл развития мировой конъюнктуры, то, напротив, с высокой степенью вероятности мы находимся вблизи его нижней точки.
— А по поводу США вы настроены оптимистичнее, чем по отношению к Европе? В то же время у Америки гигантские структурные проблемы.
— Да, тут я несколько более оптимистичен. Структурные проблемы велики, но у нас есть рецепт для роста в США.
— Если вы считаете, что мировая экономика близка к нижней точке своего цикла, ждете ли вы, что 2013 год станет хорошим годом для инвестиционных банков?
— Если я окажусь прав, то мы увидим рост бизнеса, сопровождаемый слияниями и поглощениями и увеличением числа допэмиссий акций. В минувшие годы слияния определялись прежде всего интересами синергии, желанием правлений концернов добиться сокращения издержек. Мы ожидаем, что, когда экономический рост еще больше окрепнет, у фирм снова появится желание расширяться. Тогда они захотят докупать регионы, продукты, доли рынка. Кроме того, у нас есть некоторые компании, которые готовы к проведению IPO.
— В то время как выплаты бонусов за 2012 год у конкурентов уменьшились, в Goldman Sachs— из-за резкого роста прибыли — они возросли. Это признак силы?
— Тут дело в балансе между сотрудниками и акционерами. За последний год мы два раза увеличивали размер дивидендов, выкупили значительную часть акций, в течение года курс наших акций вырос более чем на 35%. Сотрудникам же мы заплатили около 38% наших чистых доходов. То, что мы удерживаем и мотивируем наших работников, отвечает, однако, интересам и наших акционеров. И я сказал бы так: большинство в минувшем году были счастливы.
— Европарламент обсуждает тему ограничения бонусов в банковском секторе.
— Я не могу себе такое представить. Они намерены теперь ограничивать стоимость жилья, автомобилей и вообще всего того, что мы потребляем? Я сторонник открытых рынков. Я твердо верю в то, что страны, если они хотят быть активными на финансовых рынках, должны предоставлять право устанавливать рамочные условия самим рынкам. Устанавливать же размер наших премиальных — компетенция наших акционеров и членов правления в комиссии по бонусам.