Генпрокуратура пожаловалась на вольную трактовку конфликта интересов
Ложный подход
Региональные органы власти часто расширительно трактуют понятие конфликта интересов, заявил начальник управления Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции Александр Русецкий. Институт конфликта интересов требует «взвешенного подхода», и «ошибки в его реализации нередко допускаются кадровыми подразделениями госорганов», отметил прокурор, выступая во вторник, 18 апреля, на совместном семинаре надзорного ведомства и правительства Москвы.
Конфликтом интересов часто ошибочно признается родственная связь между госслужащими «при отсутствии непосредственной подчиненности между ними», заявил Русецкий. Нередко при этом надзорные органы не находят никаких документов, которые подтверждают, что чиновники действуют в личных интересах. В 2016 году прокуроры выявили более 3 тыс. нарушений, связанных с конфликтами интересов и с незаконным участием госслужащих в бизнесе, рассказал прокурор. Больше всего таких конфликтов было в сфере госзакупок, а также в сфере субсидий, которые чиновники выдают аффиллированным с ними коммерсантам (по подозрению в таком злоупотреблении, например, был арестован экс-глава Марий Эл Леонид Маркелов).
Личный интерес чиновников также часто становится причиной нарушений при выделении земельных участков, а также при контроле и надзоре за деятельностью предприятий или госструктур, рассказал прокурор. Как правило, конфликты интересов связаны с «наличием супружеских, родственных и иных близких отношений» между госслужащими или между чиновником и коммерсантом, пояснил Русецкий.
«Я во многом согласен с Генеральной прокуратурой в том, что зачастую конфликт интересов выявляют там, где его просто нет, — заявил на совещании директор антикоррупционного департамента Минтруда Дмитрий Баснак. — Допустим, есть конкретное должностное лицо и есть связанные с ним лица, которые работают в этой же сфере. При этом чиновник никаких действий в отношении этих лиц не совершает, и они являются лишь одними из многих, с кем он взаимодействует. Это типичная ситуация, которая не является конфликтом интересов, и здесь часто применяется ложный подход». Если связанные друг с другом люди состоят в отношениях «соподчиненности и подконтрольности», им рекомендуется информировать об этом контролирующие органы. Однако пока они не совершают коррупционных действий, никакой ответственности им не грозит, уточнил представитель Минтруда.
Возможность не в счет
18 апреля антикоррупционная организация Transparency International обратилась с требованием проверить на конфликт интересов премьер-министра Дмитрия Медведева, которому было посвящено расследование Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Потенциально коррупционной Transparency и ФБК считают связь премьера с его однокурсником Ильей Елисеевым. Он является председателем наблюдательного совета фонда «Дар» и заместителем председателя правления АО «Газпромбанк». После публикации ФБК по всей стране в конце марта прошли масштабные акции протеста. В среду, выступая в Госдуме, Медведев назвал материал ФБК «лживым продуктом политических проходимцев».
Чиновники трактуют конфликт интересов не расширительно, а, наоборот, очень узко, рассказал РБК замглавы российского отделения Transparency International Илья Шуманов. Например, по его словам, соответствующая норма закона «О противодействии коррупции» практически не применяется, если речь идет не о родственниках, а о лицах, которые связаны с чиновником «имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями». «Конфликт интересов — это не только сами решения, но и возможность их принятия. Прокурорские органы и органы надзора фактически не берут в расчет возможность принятия решений в отношении лиц, с которыми связан чиновник. Они реагируют только на реальные действия, подкрепленные, желательно, документом. Конфликт интересов сводится только к уже свершившимся событиям. А в плане предотвращения коррупционных действий существующие нормы свои функции не выполняют, — считает Шуманов.
«Генеральная прокуратура ни разу не подтвердила наличие конфликта интересов в тех претензиях, которые мы ей направляли. Региональные прокуратуры делают это в отношении мелких чиновников. Но уровень губернаторов они отдают Генпрокуратуре. У нас была история с губернатором Калининградской области Николаем Цукановым (нынешним полпредом президента в Северо-Западном федеральном округе. — РБК). Тогда региональная прокуратура подтвердила конфликт интересов и направила материалы в Генеральную прокуратуру. А та направила их в администрацию президента, и дальше — тишина. Никакой реакции не последовало, хотя региональная прокуратура подтвердила конфликт интересов», — рассказал Шуманов.