Иранская смерть
«Смерть России!» — как противовес уже ставшему традиционным лозунгу «Смерть Америке!» — кричали четыре года назад многие демонстранты, возмущенные переизбранием на пост президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Сейчас к власти пришел человек, который не может не прислушиваться к этим лозунгам.
В конце прошлой недели иранский народ выбрал лучшее, что ему предложили верховные власти страны. Из восьмерых политиков, которым Совет стражей конституции Ирана разрешил баллотироваться на президентских выборах, победил 64-летний шиитский муджтахид (то есть весьма уважаемый богослов), активный участник Исламской революции 1979 года и хорошо известный на Западе Хасан Рухани. При одном из самых либеральных президентов Ирана, Мохаммаде Хатами, нынешний иранский глава успешно руководил развитием ядерной программы и вел переговоры с международным сообществом на этот счет. Все это он делал успешно: при нем Израиль не грозил со дня на день обрушить на Иран ракетные удары, а Совбез ООН не вводил против страны экономические санкции.
Первая пресс-конференция нового президента уже состоялась, и на ней он заявил: пришло время сделать ядерную программу Ирана более прозрачной и доказать миру, что страна не стремится к разработке атомной бомбы. Далеко не факт, что страна при Рухани сразу же приостановит все атомные объекты и откроет их для экспертов МАГАТЭ, представив неопровержимые доказательства того, что бомбы у Ирана нет и не может быть никогда. На самом деле это нереальный сценарий.
Более реально, что Рухани удастся снизить давление на Иран — внутреннее и внешнее. Запад уже благосклонно взглянул на нового лидера, который не исключает прямых переговоров с США — «большим сатаной», как называл страну пламенный консерватор Ахмадинежад.
Миллионы либерально настроенных иранцев — те, кто выходил бастовать против того же Ахмадинежада четыре года назад, — тоже ликуют. Рухани разделяет многие взгляды этих людей, не желающих больше слушать пропагандистские лозунги об американских спецслужбах, строящих козни иранскому народу, о великих достижениях Ирана в атомной, военной, промышленной и любых других областях, и Израиле — «раковой опухоли Ближнего Востока». Более того, победа Рухани в первом туре — это кредит доверия, который выдали политику иранцы, ждущие перемен.
Так что лозунг «Смерть России!», который не был центральным, но отчетливо слышался во время антиправительственных демонстраций по всему Ирану в 2009 году, кое-что говорит нам о будущих шагах Рухани. Настал период более трезвых, а значит, менее позитивных отношений Тегерана с Москвой.
Дело в том, что, если отбросить пропагандистскую шелуху, которая окружала российско-иранские отношения во время правления Ахмадинежада, останется вопрос: имеет ли смысл Ирану вообще поддерживать хорошие отношения с Россией?
Нас мало что сближает и много что разъединяет. Сближает иранская фисташка, которая вкусна и питательна и неплохо у нас продается. А разъединяет, например, конфликт интересов в споре о границах на Каспийском море, конкуренция на мировом нефтяном рынке и отказ Москвы продавать Тегерану комплексы С-300 в 2010 году. Даже вершина нашего двустороннего сотрудничества — АЭС в иранском Бушере, построенная российской стороной, — строилась так долго и с таким количеством проблем, что, кажется, не принесла большой радости ни Тегерану, ни Москве.