«Инвесторы всю выручку забирали в Софию, а нам платили зарплату с кредитов»
Глава профкома инженерно-авиационных служб компании «Татарстан» АНТОН БОРТЯКОВ рассказал корреспонденту РБК daily АЛЕКСАНДРУ ЛИТОМУ о ситуации в трудовом коллективе. Он воздерживается от выдвижения версий причин авиакатастрофы 17 ноября в Казани, но отмечает, что в «Татарстане» не думали, что им много лет придется использовать разбившийся самолет.
— В авиакомпании «Татарстан» неоднократно задерживали зарплату?
— Периодически это случается в течение трех лет. Началось это еще при болгарских инвесторах, компании «Химимпорт», что было связано с дефицитом финансовых средств. И сейчас, от месяца к месяцу, возникают подобные задержки: для авиационной службы в больших объемах, для технической службы — в меньших. У нас очень разные зарплаты.
— В чем причина?
— Неэффективность менеджмента — мало денег зарабатываем, так я понимаю. Они нам так и отвечают. Очень большие долги, проблемы с их погашением, связанные с тем, что выручка у нас недостаточная. Мы им указывали на их несоответствие занимаемой должности. Раз в год у нас менялись директора — коммерческие и прочие, но к улучшению это не приводило. При нынешнем директоре уменьшился внешний долг — какие-то подвижки были, но ситуацию это не меняло.
— Судя по новостным сообщениям, в сентябре ваш профсоюз бастовал.
— Это была не забастовка. По 142 ст. ТК человек индивидуально отказывается от выполнения своих обязанностей при задержке свыше15 дней до выплаты зарплаты. Отраслевые законы накладывают на нас ограничения в проведении забастовок, а индивидуальный отказ от выполнения обязанностей не ограничен.
— Это была разовая акция?
— В этом году мы делали так три или четыре раза, чтобы заставить работодателя с нами расплатиться. Мы уведомляем заранее работодателя о намерениях не приступать к работе.
— Я правильно понимаю, что частично авиакомпания находится в собственности у Татарстана? Это не помогало для решения проблем компании?
— Насколько я знаю, часть пакета акций или целиком передали холдинговой компании «Ак Барс». Сейчас почти все — и здания, и самолеты — все их. Авиакомпания Татарстан — тоненькая скорлупка на всем нашем хозяйстве. «Ак Барс» — крупный республиканский холдинг.
— С чего начались трудности?
— При «Химимпорте» была создана экономическая яма, когда болгарские инвесторы всю выручку забирали в Софию, а нам платили зарплату с кредитов, полученных под наше же заложенное имущество. Это была чисто отмывальная схема, разбившийся самолет тоже остался в качестве болгарского наследия. Болгарская администрация притащила к нам четыре-пять лет назад самолеты Boeing 737, чтобы мы научились работать с импортной авиатехникой и вывели из эксплуатации отечественную. Мы рассчитывали, что она будет на полгода, ну год, а их эксплуатация затянулась. Новые самолеты только сейчас пытаются закупить. Мы и до сих пор вынуждены брать кредиты — нашей выручки не хватает даже на выдачу зарплаты. О прибыльности вообще речь не идет.
— В процессе обслуживания возникали подозрения в их возможной неисправности?
— Давайте простенько объясню. У любой техники поломки периодически случаются. Их выявляют, проводят ремонт, освидетельствование. В авиационной технике, даже когда есть подозрения в небольших неполадках, эксплуатацию самолета все равно останавливают и проверяют. Чем старше самолет, тем чаще возникает потребность в экстренном техническом обслуживании, тем больше он простаивает — не принося прибыли. Такие самолеты экономически невыгодны. Авиакомпания до сих пор этим подрывает свою экономическую базу.
— Старые самолеты...
— Применять к самолету слово «старый» нельзя. Он либо допущен к полету, либо нет. Технические службы каждый раз ставят свою подпись, которая обусловлена даже уголовной ответственностью.
— Переход на зарубежные самолеты привел к увольнениям?
— Да, была волна сокращений в связи с массовым отказом эксплуатировать отечественную технику типа Ту-134, Як-42. Целый ряд сотрудников потеряли работу — у них были допуски на отечественную технику. Меня тоже пытались сократить.
— В коллективе авиакомпании обсуждаются возможные версии трагедии?
— Эти версии я комментировать не уполномочен. Давайте дождемся заключения комиссии.
— Что будет происходить с авиакомпанией в результате катастрофы?
— Я не знаю. Поживем — увидим.
Гульназ Минниханова, пресс-секретарь авиакомпании «Татарстан»:
Задержки зарплаты вообще были. Большие они или маленькие — не вам и не мне судить. Для кого-то они большие, для кого-то маленькие. Не могу ответить на вопрос, связаны ли экономические проблемы с сотрудничеством в «Химимпортом». По графику мы должны были в марте 2014 года прекратить эксплуатацию этого «Боинга». В планах авиакомпании — нарастить парк самолетов типа аэробус до 15 штук. Самолеты «Гранд Караван» у нас вообще новые, у наших аэробусов средний возраст — шесть-семь лет.
Поправка. Последнюю фразу второго ответа в интервью главы председателя профсоюза работников инженерно-авиационных служб авиакомпании «Татарстан» Антона Бортякова, опубликованного в номере РБК daily от 20 ноября 2013 года, следует читать: «При нынешнем директоре уменьшился внешний долг — какие-то подвижки были, но ситуацию это не меняло». Редакция приносит извинения.