«Восточный выбор» России: впишемся ли в поворот?
Куда приведет поворот России на Восток, не может сказать никто. Все модернизации в нашей стране происходили при активнейшем участии Запада. А потому поворот на Восток ставит несколько важных вопросов.
Вопрос первый. Насколько оправданна ставка на развивающиеся страны?
Последние лет десять мировая экономика извлекала выгоду из интенсивного развития Бразилии, Индии и Китая. Однако теперь не исключено, что эти страны начнут ее тормозить. В первом квартале 2015 года страны БРИК показали самый слабый экономический рост после кризиса 2008–2009 годов. Хотя Китай по-прежнему растет быстрее многих стран мира, там уже не первый год наблюдается резкое замедление темпов роста. В России и Бразилии — рецессия. И по некоторым прогнозам, ближайшее десятилетие будет для развивающихся экономик гораздо сложнее предыдущего. Почти у каждой есть свои слабости, которые до поры были скрыты, но теперь рискуют выйти на первый план.
С учетом этих рисков резонно еще раз задуматься, насколько оправданны надежды на активизацию сотрудничества с Китаем. Не менее 65% российского экспорта в Китай составляют природные ресурсы и лес, в то время как импортируем мы оттуда продукты высокой добавленной стоимости. Для России Китай — это торговый партнер номер один после Евросоюза, а Россия для Китая только на девятом месте. Китай нужен России больше, чем Россия Китаю, и наши партнеры этим не могут не пользоваться.
Не лучше ситуация и в нашей торговле с Вьетнамом. РФ сокращает поставки во Вьетнам машин и оборудования, наращивая экспорт минерального топлива, черных металлов, цемента и других товаров с невысокой долей добавленной стоимости. А две трети нашего импорта из Вьетнама сегодня составляет микроэлектроника. Торгово-экономическое сотрудничество с такими странами, как Китай и Вьетнам, не может содействовать технологическому развитию России. В Азии нет также нужных нашим компаниям и банкам рынков капиталов, сравнимых по условиям кредитования с западными. Кстати, Китай и другие наши партнеры в Азии весьма внимательно следят за политикой санкций Запада в отношении России и не позволяют себе таких шагов в сотрудничестве с нами, которые могли бы вызвать недовольство в Вашингтоне или Брюсселе.
Вопрос второй. Намерен ли сам Китай «оставаться Востоком»?
Добиться столь впечатляющего экономического прогресса за два с небольшим десятка лет китайцам во многом позволили сформулированные Дэн Сяопином прагматичные идеи и установки. После катастрофы «культурной революции» Китай сумел сосредоточиться на своих внутренних делах, экономике, отодвинув в сторону геополитические амбиции и не противопоставляя себя Западу, не привлекая излишнего внимания на мировой арене. Страна исходит из того факта, что еще долго право решающего голоса в мировой экономике останется за США и другими развитыми странами.
Сегодня Китай — могущественная держава, и решение многих мировых торгово-экономических и финансовых проблем стало зависеть от прямых договоренностей между США и Китаем, которые при этом никогда не были и вряд ли станут друзьями. Экономисты Найал Фергюсон и Мориц Скуларик ввели термин «химерика» (Chimerica) — мировой экономический порядок, соединяющий экспортоориентированное развитие Китая с американской экономикой сверхпотребления.
При этом во внешней политике Китай по-прежнему придерживается характерного прагматизма. В вышедшей недавно «Белой книге», посвященной вопросам обороны, есть важное уточнение. Некоторые считают, что главные противники Пекина — это Вашингтон и Токио и он вместе с Москвой борется против них. Китай решил разъяснить, что он не заключает союз с Россией, не выступает против США и не пытается отомстить Японии.
Вопрос третий. Не рано ли списывать со счетов «слабеющий» Запад?
В XXI веке важнейшим признаком передовой державы стал уже не объем ВВП и даже не его подушевой показатель и тем более не накопленный военный потенциал, а способность производить инновации. Держав, обладающих такой способностью, не так много, и США здесь бесспорный лидер. Выдающийся ученый-одиночка или гениальный шахматист могут родиться в любой стране, а вот революционные бизнесы и создающие их предприниматели — только в современной высокоразвитой рыночной экономике. Прагматичные китайцы исходят из того, что такой экономикой являются сегодня США, и в том числе на этом строят свои дальнейшие внешние приоритеты.
Вопрос четвертый. Как делаются реформы?
А вот к чему России стоит присмотреться, так это к китайскому отношению к реформам и к той решимости, с которой руководство страны доводило их до ощутимого результата. Экономические реформы Дэн Сяопина начались в 1978 году в обстановке разрухи. А спустя 23 года, когда Китай принимали в ВТО, развитые страны уже не на шутку опасались мощного соперника, поэтому навязали Пекину ряд обременений на 15 лет вперед. Затем на Китай сыпались одна за другой жалобы в связи нарушениями взятых при присоединении к ВТО обязательств. Но Пекин не спешил обвинять ЕС и США в антикитайской линии и не требовал от ВТО «прийти на помощь». Ответом было продолжение экономического роста и торговой экспансии по всему миру.
С момента начала реформ в России в 1992 году также минуло 23 года. Реформы похоронены, претензии и амбиции остались, но у страны нет парадигмы развития. Итог: все та же преимущественно сырьевая экономика, сотрясаемая каждый раз колебаниями цен на мировом рынке углеводородов, и однобокая структура экспорта. Государство в этой экономике занимается главным образом перераспределением ресурсов.
При этом для российской власти статус мировой державы и соперничество с США при любых обстоятельствах, похоже, критически важны, невзирая на цену такого соперничества. А попытки списать экономические и политические проблемы на внешних врагов, хотя и выглядят зачастую карикатурно, однако срабатывают. Китай же, опираясь на прагматический подход, не стремится назначать внешние силы виновниками своих проблем. Годится ли подобный рецепт для нас? Не только годится, но и необходим.
Как и на автотрассе, поворот во внешней политике требует и расчета, и концентрации мысли, и реакции. Если этого нет или этим пренебрегают, результат в обоих случаях может быть одинаково плачевным — вылет на обочину.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.