«Граждане не отделяют банкротство от санации»
Председатель правления принадлежащего АСВ банка «Российский капитал» Михаил Кузовлев рассказал РБК о санации банков группы «Лайф» и своем месте в процессе финансового оздоровления банков.
Председатель правления банка «Российский капитал», который на прошлой неделе был назначен ответственным за оздоровление банков группы «Лайф» и Социнвестбанка, Михаил Кузовлев рассказал РБК о том, как восстанавливается работа, что будет с вкладчиками, о дальнейших перспективах банков «Экспресс-Волга», «Пойдем!», Вуз-банка, Газэнергобанка, Социнвестбанка и др., а также о рынке санации, который сейчас активно развивается.
«Массового оттока вкладов нет»
— После восстановления работы в банках группы «Лайф» пошел ли народ за вкладами?
— Никакого ажиотажа не замечено. У банков группы достаточно хорошо отстроены модель продаж и связь менеджеров с клиентами. Людям все объясняют, поэтому пока массового оттока вкладов нет.
— Ожидаете?
— Думаю, нам удастся объяснить клиентам, что опасности уже позади. К сожалению, граждане слово «банкротство» не отделяют от слова «санация». Наверное, потому, что «санация» звучит так же грозно, как и «банкротство». Хотя в законе это называется не «санация», а понятно и по-русски — «финансовое оздоровление». Но тут важно понимать, что при банкротстве выплачивают только сумму, которая попадает под страховое покрытие в 1,4 млн руб., а остальные средства можно получить после ликвидации конкурсной массы. И только в том случае, если что-то останется. При санации вклады сохраняются полностью, поэтому вкладчики могут чувствовать себя спокойно. А решение о том, что банкам группы «Лайф» жить, Центральным банком уже принято.
— Теоретически вообще не имеет смысла изымать свои вклады?
— Да, все вкладчики остаются на балансе дочерних банков. В соответствии с выбранным механизмом «Российский капитал» несет за них ответственность, поскольку выбран инвестором по обеспечению мероприятий по предупреждению банкротства. Специально употребляю эту сложную формулировку, так как это важный нюанс.
— Потеряют ли проценты вкладчики, которые все-таки заберут свои деньги?
— Да, если вкладчик принимает решение о досрочном закрытии вклада, проценты, как правило, теряются.
— Восстановлена ли полностью работа в банках группы «Лайф»? Договорились ли с платежными системами и когда заработают карты?
— Работа банков полностью восстановлена. Все офисы работают в штатном режиме. Банкоматы загружены наличностью. Проводятся платежи, принимаются и выдаются вклады, кредиты. С сегодняшнего дня снимаются ограничения на снятие наличных, введенные на период антикризисных мер. Урегулированы вопросы с MasterCard и Visa. Операции по банковским картам системы MasterCard уже восстановлены в полном объеме. В ближайшие дни по мере осуществления технических мероприятий специалистами платежной системы будут возобновлены операции и для держателей банковских карт Visa.
— Почему было принято решение об отзыве лицензии материнской компании, а дочерние банки санируют? Обычно бывает наоборот.
— Думаю, что у Пробизнесбанка отозвали лицензию из-за большого количества ненадлежащих активов. По предварительной оценке, которую озвучил зампред ЦБ Михаил Сухов, дыра в капитале может составить не менее 67 млрд руб. При этом, думается, ЦБ решил сохранить банки группы, которые имеют региональное значение. Если посмотреть на региональное распределение, то большая часть — 500 из 800 — отделений приходится именно на банки группы. Поэтому логично было санировать именно их.
— Сколько денег понадобится на санацию банков группы? Уже есть расчеты?
— Методика расчетов находится у АСВ и Центрального банка.
— Вы участвовали в конкурсе, который АСВ объявило на приобретение обязательств и активов Пробизнесбанка. Почему вам было это интересно?
— У «Российского капитала» есть функция «санатор» по умолчанию. Санация — это наша специализация. И мы должны обеспечить экономию для ЦБ и АСВ. Смотрите, выплаты вкладчикам может осуществлять АСВ из фонда страхования через банки-агенты, а может выплачивать банк-приобретатель. Отдать обязательства проблемного банка другому в обмен на активы — более правильная мера, особенно в текущей ситуации, когда фонд страхования вкладов не такой большой, как раньше.
— Пробизнесбанк — первый случай, когда сначала отзывают лицензию, а потом ищут приобретателя обязательств и активов. Почему выбрана такая схема? Схема, когда сначала находился банк на выплаты, а лишь потом отзывалась лицензия, оказалась неэффективной?
— Новый порядок стал возможен благодаря изменениям, которые были внесены в законодательство в декабре прошлого года. И я считаю, что так правильнее. Когда регулятор принимает решение о том, что делать с банком дальше — отзывать лицензию или санировать, то это сопровождается некоторой суетой и осуществлять выплаты вкладчикам сложнее. Когда ЦБ и АСВ приходят с проверкой, чтобы вынести свой вердикт, то приходится сталкиваться с тем, что дыры, которые они находят в банках, упакованы в сложные финансовые инструменты, например, как в случае с Пробизнесбанком. Поэтому нужны банки, имеющие опыт работы с проблемными активами, которые быстро определят, где могут быть проблемы.
«Перед нами не стоит задача забрать на себя все банки»
— Существует ли уже бизнес-стратегия, что вы будете делать дальше с оздоровленными банками? Присоединять к себе, как это было, например, с Эллипс-банком, или продавать? Есть какое-то видение дальнейшей судьбы банков группы?
— Пока есть именно видение, потому что стратегия сейчас готовится и будет представлена на совете директоров до конца года. Задача «Российского капитала» — поддержка усилий ЦБ и АСВ по финансовому оздоровлению банков, в том числе с целью сокращения расходов на проведение этих процедур. «Российский капитал» является обязательным участником конкурсов по выкупу активов и обязательств проблемных банков и участвует в проведении всех конкурсов на их финансовое оздоровление.
— Конкретно по «Лайфу»: какое есть видение дальнейшей судьбы входящих в группу банков?
— В целом это здоровый бизнес, поэтому Центробанк и решил спасти эти банки. У них широкая сеть, много инновационных продуктов. Для бизнеса «Российского капитала» они были бы интересны.
— А что будет с банком «Пойдем!», который находится в хорошем состоянии? Будете его сразу продавать? Есть ли уже заинтересованные лица?
— По банку «Пойдем!» решение еще не принято. Нужно повнимательнее на него посмотреть. Если это действительно интересный актив, то можно оставить его себе. Если по каким-то причинам он не впишется в нашу концепцию развития, можно выставить на продажу. Но в любом случае клиентам банка не стоит волноваться: даже если банк сменит собственника, это произойдет по рыночным основаниям — следовательно, бизнес банка будет сохранен.
— Какой потенциально объем банков «Российский капитал» как мегасанатор может на себя принять?
— Я бы хотел внести ясность в историю с мегасанатором, ведь ЦБ выбрал совершенно рыночную модель. Перед нами не стоит задача, да она и не выполнима, забрать на себя все банки. Наша цель — создать условия, когда рыночные игроки, которым действительно интересно приобрести тот или иной банк, попавший в сложную ситуацию, предлагали бы за него рыночную цену.
— Можете взять на санацию действительно очень крупный банк? Не будем говорить о конкретных организациях, из тридцатки, предположим.
— Размер банка не ограничивает наши возможности принять участие в его санации. Но когда речь идет о крупных банках, то все же хотелось бы, чтобы их оздоровление шло за счет слияний и поглощений.
— Пока есть много примеров неудачной санации рыночными игроками. Пример самого же «Российского капитала», который был взят на оздоровление НРБ, а потом из-за недовольства АСВ стал банком уже самого агентства. Или санация «Солидарности» Пробизнесбанком, который получил на это 6 млрд руб., и неизвестно, что с ними стало. Не упакованы ли они уже в несуществующие ценные бумаги? Не проще ли было установить государственную монополию на санацию?
— Монополия, с одной стороны, заманчива, с другой — при неограниченных возможностях падает конкурентоспособность. Было много обсуждений — делать монополиста или не делать, но ЦБ выбрал взвешенный подход, поставив на рыночную модель, позволяющую участвовать в процессе всем желающим. Но при этом есть кто-то, кто выставляет бенчмарк, что создает защиту от риска.