Семьи десантников потребовали проверить данные об их отправке на Украину
В Саратове в пресс-центре информагентства «Свободные новости» во вторник прошла пресс-конференция, организованная местным отделением Союза комитетов солдатских матерей. На ней выступили родители десантника, предположительно пропавшего на территории Украины, Любовь и Юрий Максимовы. Их сын, Илья Максимов, уроженец села Шиханы Саратовской области, служил в Псковской десантной дивизии, в войсковой части № 74-268. Накануне, 25 августа, родители Максимова обратились с официальным заявлением в Союз солдатских матерей о том, что их сын не выходит на связь с 17 августа. В украинских социальных сетях они увидели его документы и имя в списке погибших на Донбассе российских солдат, воевавших на стороне ополченцев. Родители требуют от властей предоставить информацию о местонахождении их сына.
РБК удалось связаться с Любовью Максимовой. По ее словам, Илье — 20 лет. Он два года отслужил, в октябре вернулся, в январе подписал контракт и в феврале уехал в Псковскую область. «15 августа он мне позвонил, сказал, что уезжает в поля на учения, — говорит Максимова. — До этого он звонил каждый день или писал смс. Я пожелала ему всего хорошего и особо не волновалась. 16 августа он в последний раз нам позвонил, а 17-го отправил сообщение: У меня все хорошо, садится зарядка. Лагерь без электричества — и пропал».
Максимова обратилась в военкомат Вольска, где сын законтрактовался, сперва не могла получить информацию, но в итоге ей перезвонил незнакомый мужчина, отказавшийся представиться. Он сказал: «Ваш сын на учениях в Пскове, все хорошо», но полигон учений не назвал. Максимова утверждает, что в областном военкомате ей и мужу не давали телефон части, где служил сын.
«Только полчаса назад нас принял начальник военкомата Саратовской области Николай Шибанов. Мы с мужем попросили его узнать, где наш сын, он вышел в соседний кабинет, потом вернулся, сказал, что связался с дежурным по полку, где служил сын, тот его заверил, что Максим «жив и здоров», находится «на полигоне». На каком именно полигоне, не уточнил. Я думаю, мне врут: если б Максим был на полигоне, он бы нашел возможность со мной связаться, он раньше все время звонил», — уверена Максимова.
Представители саратовского областного Союза солдатских матерей пытались связаться с командованием войсковой части 74-268, где служит Максимов, но ни один телефон не отвечал, сказала РБК председатель организации Лидия Свиридова. По словам правозащитницы, во вторник по ее просьбе с частью пыталась связаться председатель псковского Совета солдатских матерей Валентина Афанасьева, но также безрезультатно.
Ночью накануне пресс-конференции Свиридова, по ее словам, получила звонок с неизвестного московского номера, неназвавшийся человек сообщил ей, что Максимов арестован и находится на Украине. Собеседник правозащитницы пообещал содействовать освобождению солдата, если его родители публично признают, что он находился на Украине, рассказала Свиридова. Но свидетельств того, что Максимов жив, предъявлено не было, связаться со звонившим самой правозащитнице, по ее словам, не удалось.
Пресс-конференция, на которой было объявлено об исчезновении Максимова, стала вынужденным шагом, говорит Свиридова: в ситуации, когда совершенно очевидно, что с человеком что-то случилось, обязанность Минобороны — найти родителей и все объяснить; но это не сделано. РБК получить комментарий Минобороны во вторник не удалось.
Обращение от родителей Максимова — пока единственное в саратовском Союзе солдатских матерей, сказала РБК Свиридова, о других подобных случаях ей неизвестно.
«Это первое официальное заявление о пропаже, — подтверждает Валентина Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России. — Пока никто не обращался в союз солдатских матерей в Пскове, нет заявлений ни в Ставропольской, ни в Нижегородской областях». Однако с понедельника в отделения союза начали поступать обращения от матерей, чьи сыновья, подписав контракт, были принудительно направлены в Ростовскую область, на границу России и Украины, говорит Мельникова. По словам Свиридовой, такие заявления поступили ей от жителей Саратовской области.
26 августа письмо Мельниковой направила жительница Магнитогорска Алена Косаченко. РБК она рассказала, что ее сын, 19-летний Виталий Коровин, проходивший срочную службу в Рязанской области, в 137-м гвардейском парашютно-десантном полку, в конце июля был переведен в войсковую часть, дислоцированную возле поселка Гуково Ростовской области (КПП на границе с Украиной, где находятся наблюдатели ОБСЕ). 26 августа Валерий позвонил матери и, по ее словам, сказал, что их командир, полковник Мединский, «собрал 50 срочников и сказал: Все, теперь вы все у меня контрактники. Если не подпишете бумаги, я сам все за вас подпишу». 24 августа, уверяет Косаченко, ее сын тоже связывался с ней и сообщил, что «у всех собрали бирки и номерки на случай пропажи без вести или смерти». Теперь она опасается, что ее сына «отправят воевать на Украину».
По словам Мельниковой, ситуация ей напоминает 26 ноября 1994 года, когда в Грозный вошла так называемая безымянная танковая колонна, про которую всем было известно, что это российские военные. Часть людей погибла, часть попала в плен. И так же, как и сейчас, говорит правозащитница, от этих людей отказывались и президент (на тот момент — Борис Ельцин), и министр обороны (тогда — Павел Грачев).
Утром 26 августа Служба безопасности Украины сообщила о задержании в Донецкой области группы из десяти российских десантников. Комментируя эту информацию, источник Интерфакса в российском Минобороны заявил, что задержанные украинскими силовиками российские военнослужащие пересекли границу случайно.
Светлана Рейтер, Светлана Бочарова