Холодная экономическая война
После крымских событий российская экономика оказалась в изоляции. Новый тип холодной войны, по оценке Минфина, обходится России в $40 млрд в год. Вместе с падением цен на нефть западные санкции остаются главным фактором риска для России на следующий год.
По историческим меркам санкции Евросоюза и США против России не идут ни в какое сравнение с давлением, которое оказывалось, к примеру, на СССР. В советскую эпоху гарантией национальной безопасности считались прежде всего ядерные боеголовки, теперь это доступ к финансам, технологиям и экономическая конкурентоспособность.
Решающий фактор
Общий перечень мер против России был составлен Вашингтоном в марте. Тогда президент США Барак Обама подписал указ, из которого следовало, что под санкциями могут оказаться не только отдельные люди, ответственные за события на Украине, но и целые отрасли российской экономики – финансовая, энергетическая, оборонная, металлургическая и добывающая.
Вплоть до июля сохранялась надежда, что США и Евросоюз не смогут договориться по вопросу секторальных санкций. Слишком разной для них была цена вопроса: торговый оборот между США и Россией в 2013 году равнялся $38 млрд, а между ЕС и Россией – €326 млрд ($400 млрд).
В необходимости послать Кремлю «ясный сигнал» Евросоюз убедил сбитый над Донецкой областью пассажирский Boeing с 210 европейцами на борту. «Действия России подвергают угрозе европейский миропорядок и нарушают международное право», – заявила после трагедии канцлер Германии Ангела Меркель.
Новый изгой
Эффект санкций зависит от степени интеграции страны в международную экономику. Ученые Цюрихского технологического университета с 2002 года замеряют включенность разных стран в глобальные процессы по экономическим, политическим и социальным критериям (индекс глобализации KOF). В рейтинге, опубликованном в апреле 2014 года, Россия занимала 56-е место, опережая Японию, Южную Корею, Китай, Бразилию и еще 140 стран.
Действие санкций прогрессирует по мере их продолжительности. Еврокомиссия оценивает, что в этом году только европейские санкции «срежут» 0,6 п.п. от экономического роста России, а в 2015-м – уже 1,1 п.п.
В начале осени к ограничениям со стороны Запада добавилось падение цен на нефть, в ноябре–декабре оно помножилось на обвал рубля и начавшуюся валютную панику – получился «идеальный шторм». Но Владимир Путин в середине декабря оценил влияние санкций на текущее состояние экономики в 25–30%. Чуть раньше министр финансов Антон Силуанов сказал, что бюджет теряет из-за геополитических санкций порядка $40 млрд в год и $90–100 млрд – от падения цен на нефть.
Российская экономика могла бы расти на 2,5–3% – «без каких-либо прорывов по законодательной базе или либеральной революции», говорит министр экономики Алексей Улюкаев. «Для этого нужно было всего лишь не делать явных глупостей», – заявил он РБК. В декабре Минэкономразвития понизило экономический прогноз на 2015 год до минус 0,8%, следом Всемирный банк сообщил, что ожидает падения ВВП на 0,7%, а также первого с 2009 года сокращения потребительского спроса.
«США по большей части контролируют международные финансы и за счет этого подорвали финансирование российских банков. Плюс Россия привыкла полагаться на прямые иностранные инвестиции из Европы, которые давали не только деньги, но и техническое ноу-хау», – сказал телеканалу ABC в начале декабря экономист Барри Босворт из вашингтонского Брукингского института. По данным Dealogic на середину декабря, в «санкционном» 2014 году российские эмитенты привлекли на международных рынках облигаций только $9,5 млрд по сравнению с почти $53 млрд в 2013 году. В акционерный капитал за 2013 год было привлечено $10,3 млрд, а в 2014 году – только $1,9 млрд.
Бегство партнеров
Введенные в сентябре санкции против нефтяного сектора вынудили заморозить совместные проекты российских компаний с иностранцами. В конце сентября Shell заявила, что останавливает работу в рамках СП «Ханты-Мансийский нефтегазовый союз» с «Газпром нефтью» (разработка сланцевых проектов в ХМАО). Французская Total отказалась от планов по созданию СП с ЛУКОЙЛом по разработке баженовской свиты. Американская ExxonMobil была вынуждена заморозить все десять проектов в России, а западные нефтесервисные корпорации, например Schlumberger, начали сокращать штат в России.
«Вне всякого сомнения, целевые санкции США против российского энергетического сектора затронули американские компании и экспорт», – говорит Дуглас Джейкобсон, юрист вашингтонской Jacobson Burton PLLC, специализирующийся на санкциях и экспортном контроле. По его словам, американские ведомства, такие как таможенная и пограничная служба или Управление по контролю над иностранными активами при Минфине, теперь требуют дополнительной проверки даже тех поставок, которые формально не подпадают под санкции.
В краткосрочной перспективе серьезных последствий не будет, прогнозировало в августовском обзоре рейтинговое агентство Standard & Poor’s. Санкции сконструированы таким образом, чтобы ударить по проектам в области «нетрадиционной» нефти, которые являются будущим источником российской добычи. Прежде всего это проекты в Арктике и освоение запасов сланцевой нефти.
Пока единственным действующим проектом на арктическом шельфе является добыча нефти на Приразломном месторождении «Газпром нефти». Оборудование на платформу «Приразломная» компания успела завести еще до санкций, отмечало S&P. Отгрузка первой партии нефти с «Приразломной» состоялась в апреле 2014 года. А вот открытое «Роснефтью» и ExxonMobil арктическое месторождение «Победа» в Карском море находится только на первоначальном этапе. Летом 2015 года «Роснефти» будет необходимо проводить там второй раунд разведочного бурения, но ExxonMobil не сможет в нем участвовать, если санкции останутся в силе.
По оценкам консалтинговой компании IHS CERA, если введенные санкции сохранятся, к 2025 году добыча российской нефти может упасть до 7,6 млн барр. в день по сравнению с 10,5 млн барр. в январе–ноябре 2014 года.
Иран в миниатюре
К концу 2014 года из Брюсселя и Вашингтона доносились важные сигналы о том, что санкции «обратимы». Барак Обама 18 декабря заявил, что США «готовы откатить санкции назад, если Россия предпримет необходимые шаги». Евросоюзу возможность пересмотреть секторальные санкции представится в июле 2015 года (ЕС, в отличие от Вашингтона, не имеет права вводить санкции бессрочно).
«Но даже если напряженность на востоке Украины разрядится, не стоит ожидать автоматического сворачивания санкций», – предупреждает Хельвиг из Финского института международных отношений. Жесткие меры «были и ответом на незаконное присоединение Крыма», напоминает он.
Председатель правления Российско-германской торговой палаты Михаэль Хармс, напротив, «абсолютно уверен», что секторальные санкции можно снять. «Власти говорят нам: никто не хочет санкций, но у нас есть принципиальная позиция по ситуации на востоке Украины и очень четкие требования, которые Россия должна выполнить. И как только она это сделает, [секторальные] санкции тут же будут сняты», – утверждает Хармс.
Гораздо сложнее будет добиться отмены американских санкций. В декабре конгресс США принял первый за время украинского кризиса закон о санкциях против России, и Обама его подписал (до этого все санкции против России вводились указами Белого дома и постановлениями Минфина США). Акт конгресса «в поддержку свободы Украины» не обязывает Обаму вводить новые санкции, но несет дополнительные риски для «Газпрома» и «Рособоронэкспорта».
Конец 2014 года ознаменовался новым указом Обамы, фактически установившим режим полного финансово-экономического эмбарго в отношении Крыма. Точно такой же режим был установлен по отношению к Ирану в конце 1990-х годов.