«Бунт врачей»: что стоит за делом Мисюриной и почему вступился Собянин
Приговор — два года тюрьмы для гематолога Елены Мисюриной, которую обвинили в смерти пациента, вызвал массовый протест медицинского сообщества с акцией в соцсетях и громкими заявлениями академиков и главврачей. Позицию медиков вскоре поддержали московские власти, в том числе мэр Сергей Собянин и его заместитель Леонид Печатников.
Эксперты связывают дело Мисюриной с объявленной главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным кампанией по борьбе с врачебными ошибками. А федеральные политики уровня Собянина включились в ситуацию, желая избежать протестных настроений среди врачей перед приближающимися мэрскими и президентскими выборами.
Врачи боятся
Летом 2013 года в частную московскую клинику, где работала гематолог Елена Мисюрина, обратился пациент с тремя заболеваниями: несахарный диабет, миелофиброз и рак предстательной железы. Врач сделала забор костного мозга, чтобы определить тактику дальнейшего лечения. После процедуры мужчина ушел домой и через несколько дней умер в клинике «Медси». По мнению следствия, врач случайно проткнула мужчине кровеносный сосуд иглой, что и стало причиной смерти. Сама Мисюрина уверяет, что этого не могло произойти и пациент умер по другой причине.
Уголовное дело в отношении Мисюриной было возбуждено в январе 2015 года по ч. 1 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) и позднее переквалифицировано на ч. 2 ст. 238 (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека). В итоге Черемушкинский суд 22 января этого года приговорил ее к двум годам лишения свободы, хотя обвинение запрашивало условный срок.
Приговор вызвал резкую критику в медицинском сообществе, с требованием освободить Мисюрину единодушно выступили известные врачи и руководители столичных больниц. «Дело Елены Мисюриной продемонстрировало всем врачам, что ты можешь сесть практически за что угодно. И за то, что ты не делал, и за то, что должен был делать и сделал. Люди, которые принимают решения, особенно это касается специальностей, которые связаны с инвазией [проникновениями] и критическими состояниями, они особо подвержены такому преследованию. Неудивительно, что теперь врачи нервничают, боятся», — сказала РБК главный врач столичной больницы №52 Марьяна Лысенко.
«Ситуация с Мисюриной настолько всколыхнула врачебное сообщество, поскольку приговор совершенно не соответствует тяжести содеянного, суть содеянного осталась невыясненной, совершенно не исследован вопрос, что делали с погибшим человеком в стационаре «Медси», — заметил в разговоре с РБК сопредседатель Гильдии защиты медработников Виктор Колкутин.
«Как врач я читал историю болезни пациента и считаю обвинения, которые вынесены Мисюриной, абсурдными. Тем не менее в истории болезни существуют экспертные заключения, которые дали возможность судье сделать обвинительное заключение», — прокомментировал дело заместитель мэра Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников.
Почему вступилась Москва
Приговор вынесли 22 января; вскоре после этого началась акция в поддержку Мисюриной в соцсетях; к 25 января о ее поддержке заявили главврачи ряда московских больниц, а 26 января сопредседатель предвыборного штаба Владимира Путина, президент Национального общества детских гематологов и онкологов Александр Румянцев рассказал РБК о встрече с мужем Мисюриной и подготовке кассации на приговор суда. На 29 января была запланирована конференция столичных врачей, в медицинских сообществах в соцсетях появились призывы массово посетить это мероприятие и потребовать от властей вмешаться в ситуацию. В день конференции департамент здравоохранения столицы выступил с официальным заявлением о поддержке Мисюриной, через несколько часов мэр Москвы Сергей Собянин написал в Twitter, что «крайне озабочен делом врача». В тот же день депутат Госдумы единоросс Владимир Гутенев направил генпрокурору России Юрию Чайке обращение с просьбой проанализировать приговор врачу Елене Мисюриной и рассмотреть возможность апелляции или кассации. На конференции врачей заммэра Леонид Печатников не исключил, что имела место не врачебная, а судебная ошибка.
Поддержка Собяниным Мисюриной связана с тем, что скандал с врачом произошел во время президентской предвыборной кампании, уверен глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. «С одной стороны, действительно история скандальная и отчасти отражает болезненные неврозы общества, — пояснил он РБК. — С другой — важно избежать деморализации врачей — важной части столичных бюджетников и потенциальных избирателей, у которых и так к московским властям были вопросы после реформы здравоохранения». По мнению политолога, московская власть стремится не накапливать напряжение перед президентскими выборами «на пустом месте».
Политолог Александр Кынев связывает активность Собянина с будущими мэрскими выборами, которые пройдут в сентябре 2018 года. «Единственный мотив [Собянина] — попытка хоть как-то улучшить имидж в преддверии выборов мэра и хоть в чем-то солидаризироваться с большинством населения», — сказал он РБК.
Ваш браузер не поддерживает вставку видео
Бастрыкин и борьба с ошибками
Дело Мисюриной, на которое обратили внимание в штабе Путина и Собянин, стало одним из сотен уголовных дел в отношении врачей, возбужденных после призыва Бастрыкина к подчиненным обратить внимание на врачебные ошибки. С 2015 года так называемые ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния больных после лечения) отдельно учитываются в статистических карточках ведомства наряду с другими особо контролируемыми преступлениями, например коррупционными или террористической направленности, следует из документов, с которыми ознакомился РБК. При этом еще в 2016 году Генпрокуратура обращала внимание СКР на незаконное преследование медиков с неверной квалификацией их действий и без достаточных оснований.
Кроме причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) медикам нередко вменяют оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК РФ), — именно по этой статье следствие квалифицировало действия Елены Мисюриной. Сколько ежегодно возбуждается и расследуется подобных дел, неизвестно. В 2016 году глава СКР Александр Бастрыкин отчитывался, что только за шесть месяцев года ведомство возбудило 419 уголовных дел о преступлениях, связанных с врачебными ошибками или ненадлежащим оказанием медпомощи.
Таблица врачебных ошибок
Статистику дел о ятрогенных преступлениях СКР в открытом доступе не публикует. Однако отчитаться о ней в 2016 году Бастрыкину позволили изменения, внесенные годом ранее в ведомственную форму отчетности. СКР фактически выделил врачебные преступления в отдельную категорию особо контролируемых дел, рассказали РБК источник в СКР и собеседник, близкий к ведомству.
В распоряжении РБК есть образец ведомственной таблицы предоставления сведений о преступлениях; ее подлинность подтвердил источник, близкий к главному следственному управлению СКР по Москве. Районные управления ведомства ежемесячно отсылают такие отчеты в ГСУ, добавил он.
В таблице есть графы о преступлениях террористической и экстремистской, коррупционной, банковской, налоговой направленности. Выделены также преступления, связанные с рейдерством, с нелегальным игорным бизнесом, с невыплатой зарплат и с несовершеннолетними. Есть графа и о ятрогенных преступлениях. В таблице соответствующая строка вторая сверху, сразу после террористических преступлений.
Строчка появилась в форме после информационного письма «О практике проведения процессуальных проверок и расследования уголовных дел о ятрогенных преступлениях», которое подразделения СКР получили из центрального аппарата ведомства в июне 2015 года, рассказал источник РБК, близкий к ГСУ СК Москвы.
Особое внимание
В сентябре 2016 года Бастрыкин провел коллегию, посвященную расследованию ятрогенных преступлений. Органы СКР заключили соглашения со многими региональными департаментами здравоохранения, и те информируют следователей обо всех смертях несовершеннолетних, беременных и рожениц, отчитался тогда глава СКР. В марте 2017 года он рассказал о планах создать при ведомстве судебно-медицинские экспертные подразделения. А осенью 2017 года в СКР прошло совещание по вопросам расследования ятрогенных преступлений, сообщала официальный представитель ведомства Светлана Петренко. По ее словам, ведомство решило разработать проект поправок в Уголовный кодекс, вводящих специальную статью о врачебных ошибках.
Следователям на местах давали распоряжения обратить внимание на медицинские дела; это следует, например, из письма замруководителя ГСУ СКР Москвы Сергея Синяговского руководителям окружных подразделений комитета (документ есть у РБК).
«Изучите проблемы выявления и расследования ятрогенных преступлений, практику привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере оказания медицинских услуг», — требовал Синяговский в феврале 2016 года. В ответных докладных записках окружные начальники должны были сообщить ему о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки — оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее. Об «особом контроле» СКР за расследованием именно медицинских преступлений сообщали в минувшем году начальники региональных управлений ведомства, например рязанского и алтайского.
Критика из Генпрокуратуры
На излишнее рвение следователей в борьбе с врачебными преступлениями обращал внимание заместитель генпрокурора Владимир Малиновский, следует из информационного письма, копия которого есть у РБК (подлинность подтвердил собеседник в правоохранительных органах). Это письмо Малиновский подписал 16 июня 2016 года, за три месяца до того, как Бастрыкин отчитался о 419 ятрогенных делах за полгода.
Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводам «о распространенности случаев пренебрежения [со стороны следователей СКР] в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления», говорится в письме. «Нередко постановления о возбуждении уголовного дела выносятся при отсутствии в материалах сведений о причинно-следственной связи» между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента, писал Малиновский.
«Чаще всего действия врачей необоснованно квалифицируются по ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека), — подчеркнул Малиновский в письме. — Нередко [это] связано с волокитой расследования, приводящей к истечению сроков давности по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности)». То есть в этих случаях врачей изначально преследовали за причинение смерти по неосторожности. Но, упустив срок, когда можно было завершить расследование и отчитаться об успешном раскрытии преступления, следователи решали ужесточить обвинение, меняя его на более тяжкое и с бóльшим сроком давности.
Оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности, — умышленное преступление, отмечает в разговоре с РБК руководитель юридического департамента правозащитного движения «Русь сидящая» Алексей Федяров: «Такая квалификация предполагает, что врач видел, что нарушает какие-то правила безопасности, установленные государством. Он прямо осознавал, что он их нарушает, и безразлично к этому относился, хоть и понимал, что это может повлечь гибель пациента». А типичная ситуация врачебной ошибки предполагает другую форму вины — неосторожность, когда врач «уверен, что все делает правильно», указал он.
РБК направил запросы в Следственный комитет и Генпрокуратуру. В Минздраве отказались комментировать ситуацию.