Допрос первых свидетелей по делу Улюкаева. Как это было

Улюкаева увели, на сегодня это все.

Суд возвращается и назначает даты следующих слушаний. Они пройдут 5, 7, 11, 13, 18, 20, 22 и 26 сентября. Все слушания начнутся в 10:00 мск. Соответственно, суд не удовлетворил ходатайство защиты о более позднем начале заседаний.​

Представитель Генпрокуратуры возражает, что гособвинение не обязано уведомлять защиту о своих свидетелях.

Ходатайство от защиты: адвокат Каштанова просит начинать заседания не раньше 11 часов утра, потому что более раннее время сокращает время утренних прогулок Улюкаева, «которые ему очень нужны».  

Теперь Гриднев спрашивает, как Улюкаев участвовал в приостановке сделки. Тарасенко ничего об этом не знает.

Теперь вопросы задает Гриднев. Он просит Тарасенко зачитать летнее поручение правительства за подписью Дворковича, о котором упомянула свидетель. «Министерству экономического развития поручено проработать вопрос о приватизации «Башнефти», исходя из нецелесообразности участия в ней структур, частично или полностью контролируемых государством», — зачитывает Тарасенко.

— Значит ли это, что на недопустимость участия «Роснефти» указало правительство? — спрашивает Гриднев.

— Оно поручило проработать вопрос.

— «Исходя из нецелесообразности».

— Но только проработать вопрос.

— «Исходя из нецелесообразности!» — настаивает адвокат.

Гособвинитель спрашивает: «В промежуток с февраля по ноябрь Улюкаев говорил вам, что считает «Роснефть» ненадлежащим покупателем?» Гриднев протестует, заявляя, что это наводящий вопрос, судья соглашается с адвокатом.

Гособвинитель пытается переформулировать вопрос, но он вновь снимается. «Были ли в министерстве сотрудники, которые были в курсе отрицательной позиции Улюкаева?» — спрашивает прокурор, и судья принимает такую формулировку. Тарасенко говорит, что о позиции министра узнавала только из прессы.

«29 сентября мне был звонок от [заместителя директора департамента корпоративного управления Минэкономразвития​ Ивана] Безменова: [руководитель Федерального агентства по управлению государственным имуществом​ Дмитрий] Пристансков дал поручение готовить проект директив по приватизации «Роснефти». 30 сентября — 1 октября тоже по телефону: по указанию Улюкаева подготовили директиву о продаже пакета «Башнефти» «Роснефти» за 329,6 млрд руб.», — говорит Тарасенко.

По ее словам, это не было рядовым событием: «Изначально мы предлагали другую процедуру. 30 сентября письмо Безменова — на тот момент врио директора департамента — в ВТБ с просьбой сообщить о поступивших заявках [на покупку акций «Башнефти»]. ВТБ сообщил, что единственное обязывающее — это заявка от «Роснефти». После этого мы направили в правительство предложение о продаже [этого пакета] «Роснефти». 10 октября вышло распоряжение о продаже «Башнефти».

Свидетельница не смотрит на участников процесса, читает показания с листа, говорит тихим сдавленным голосом и явно нервничает.

«Летом агенты направили письма с просьбой рассмотреть возможность участия в приватизации «Башнефти» нескольких корпораций, в том числе главе «Роснефти» Игорю Сечину. После этого Улюкаев на совещании лично обсуждал с Сечиным «юридическую природу возможности участия госкомпании в сделке», и пришел к выводу, что «Роснефть» не подпадает под ограничения», продолжает Тарасенко.

«Далее было рабочее совещание у Улюкаева, на котором присутствовали чиновники Минэкономразвития и президент «Башнефти» Александр Корсик. Там обсуждался в том числе вопрос, могут ли госкомпании участвовать в приватизации, но никакого решения принято не было», — говорит Тарасенко, по просьбе прокурора уточняя, что у Улюкаева ​четкой позиции по этому вопросу тогда не было.

Гриднев спрашивает: «Какой орган имеет право приостановить приватизацию «Башнефти»? Минэкономразвития?» Баранов отвечает: «Я не знаю, но могу предположить, что [оно] может».

Тем временем прокурор заявляет ходатайство о приобщении к материалам дела протокола допроса Баранова на следствии. Он говорит, что сегодняшние показания свидетеля расходятся с тем, что он говорил следователям. ​В частности, он заявил, что точно знает, что приостановка сделки была связана с позицией Минэкономразвития, а выступая на суде, Баранов не стал этого утверждать.

Диалог Улюкаева и Баранова:

— Вы говорили, что на письма не получали ответа. Примеры приведите.

— 5 августа мы писали в Минэкономразвития, где описывали преимущества нашего участия.

— Это единственный пример, который вы можете привести?

— Еще ВТБ нам не ответил на письмо.

— Вы говорили, что Минэк изменил кардинально позицию. Вы можете сравнить, процитировать? Или [только] в общем помните?

— В общем. [Письмо от] 4 августа, да. (Цитирует ответ Минэкономразвития) «Формально «Роснефть» не является госкомпанией, потому что фактически принадлежит «Роснефтегазу», но не может участвовать в приватизации». В сентябре [было] прямо противоположное мнение.

Она спрашивает, кто принимал решение о приватизации «Башнефти», Баранов отвечает: «Правительство». Еще один адвокат Улюкаева уточняет: «Вы понимали, что окончательное решение о сделке такого масштаба принимается на уровне президента?» Свидетель отвечает: «Нет, это было просто информационное письмо».

«Вы получали официальные сообщения из правительства о приостановлении сделки по Башнефти?» — «Нет».

Между адвокатом Гридневым и Барановым происходит следующий диалог:

— А президент тут при чем? Что вы у него просите?

— [Мы хотели] еще раз сказать, что мы лучшие, что будем лучше всех управлять.

— А вы считаете, что президент определяет, кто будет участвовать в приватизации?

— Нет.

— А зачем вы ему написали?

Судья снимает вопрос.

Баранов говорит, что лично с Улюкаевым он не знаком, после чего обвинитель заканчивает свой допрос. Теперь очередь защиты.​

Он описывает, как «Роснефть» в итоге купила 50,08% акций «Башнефти» 12 октября 2016 года. Говорит, что в «Роснефти» торопились закрыть сделку, потому что уже в декабре предстояло продавать акции самой «Роснефти».

«В сентябре Минэкономразвития кардинально поменяло свою позицию: «Роснефть» уже могла быть допущена к приватизации. Почему? Может, мы были убедительны в своих письмах», — предполагает Баранов.

«Сделка [по приватизации «Башнефти»] была приостановлена, но мы узнали об этом из прессы», — говорит Баранов. «Позиция Минэкономразвития могла повлиять на то, что сделку приостановили?» — спрашивает прокурор. «Мое личное мнение: наверное, могла», — отвечает свидетель.

Он отмечает, что в СМИ также публиковались высказывания ряда чиновников Минэнерго, которые считали, что «Роснефть» — ненадлежащий покупатель. «Но мы указали, что у Минэнерго есть конфликт интересов: на тот момент председателем совета директоров «Башнефти» был первый замминистра энергетики Алексей Текслер. Мы указали на это в письме Улюкаеву», — говорит Баранов.

Прокурор уточняет, в чем заключался конфликт интересов. «Это значит, что Текслер был вовлечен в судьбу этой компании», — отвечает Баранов. «А почему Текслер не хотел, чтобы «Башнефть» была продана «Роснефти»?» — спрашивает обвинитель. «Скорее всего потому, что [после приватизации] совет директоров мог смениться. Материальной заинтересованности прямой у него не было: госслужащие не получают вознаграждение за участие в советах директоров госкомпаний», — говорит Баранов.

«Одно из требований к приватизационным сделкам — покупатель не должен использовать госсредств для приватизации. Мы четко объяснили в этом письме, что собственные средства компании — это около $20 млрд, и покупать [акции «Башнефти»] мы собираемся на собственные средства», — продолжает Баранов.

По словам Баранова, в конце июля — начале августа 2016 года «пошел целый ряд комментариев со ссылкой на Минэкономразвития, что «Роснефть» не является надлежащим претендентом на «Башнефть» в связи с тем, что она частично контролируется государством».

«В письме говорилось, что инвестор, то есть покупатель «Башнефти», должен быть стратегическим и заплатить максимальную цену за пакет», — говорит Баранов.

Директор департамента по взаимоотношению с инвесторами «Роснефти» Андрей Баранов, который был замечен перед началом слушаний в суде, будет участвовать в заседании, так как он занимался организацией сделки по приватизации «Башнефти», сказал РБК Михаил Леонтьев. Правда, не уточнил, в каком качестве.

Фотографов и операторов запускают снимать картинку частями, сейчас в зале уже третья группа. Мы снова не начинаем вовремя.

Сегодня слушания проходят в другом зале, который вмещает в 1,5–2 раза меньше людей, чем тот, в котором прошел первый день слушаний. Для тех журналистов, кто не попадет в зал, на первом этаже суда организовали видеотрансляцию заседания.

Предварительные слушания прошли 8 августа, в этот день Замоскворецкий суд столицы продлил срок домашнего ареста Улюкаева до 27 января. После заседания экс-глава Минэкономразвития заявил, что за период уголовного преследования похудел на 14 кг, и поблагодарил за это российское правосудие.

После предварительных слушаний на вопрос, кому могла понадобиться такая провокация, Улюкаев ответил уклончиво: «Тем, кто ее организовал». Однако затем высказался чуть конкретнее, упомянув «коррумпированную часть менеджмента и коррумпированную часть спецслужб».

По данным РБК, до своего ареста Улюкаев находился в разработке правоохранительных органов не менее года. Оперативным сопровождением занималась Федеральная служба безопасности, а курировал операцию начальник управления собственной безопасности ФСБ Олег Феоктистов, который в сентябре 2016 года перешел на должность вице-президента «Роснефти», однако уже в марте покинул ее. На следующий день после задержания президент России Владимир Путин отправил министра экономического развития в отставку в связи с утратой доверия.

За полчаса до начала заседания заграждения установлены вдоль всего Старого Толмачёвского переулка, который перекрыт для движения, как и Большая Татарская улица. Примерно в 300 м от здания суда уже выставлены рамки металлоискателей, по пути к нему стоят небольшие группы полицейских.