Допрос свидетелей обвинения по делу Улюкаева. Как это было
На этом заканчиваем и мы. Спасибо, что были с нами!
Сегодняшнее заседание на этом заканчивается.
Сечин говорит: «Вот мы сейчас заморозим добычу на полгода, и дадим кислорода сланцам в Америке, и они увеличат добычу. В этом заключается лукавство». Напомним, разговор шел перед сделкой с ОПЕК о снижении объемов добычи нефти.
Теперь прокурор зачитывает расшифровку телефонного разговора Сечина и Улюкаева, который состоялся 14 ноября. Это Улюкаев звонил из своей приемной в приемную Сечину.
Сечин говорит, что у него есть «поручение неисполненное, по Гоа», и приглашает министра заехать в офис: «У меня только одна просьба: заскочи на минуточку». Они договариваются на вечер и заканчивают разговор.
И вот чем заканчивается беседа:
— Ты извини, что затянули. В командировке, туда-сюда. Пока собрали объем. Считай, задание выполнено. Вот, забирай. И ключ на всякий случай. Корзиночку забери, — говорит Сечин.
— Спасибо тебе большое.
— Пока.
— Леша, ну спасибо что зашел. Знаю, у тебя сложный график, — говорит Сечин.
— Да, на курсы еще заскочу, — отвечает Улюкаев. Что за курсы, непонятно.
— Ну пойдем, — это снова Сечин.
По словам прокурора, на этом разговор заканчивается.
— Что касается налогов, я полностью на твоей стороне. Мы недальновидно поступаем. Сейчас надо бурить на старых месторождениях (где добыча истощена, компании просят для них льготы. — РБК), — говорит Улюкаев.
— Ты не обижайся на нас, что мы так затягиваем, — отвечает Сечин.
— Да нет, Игорь что ты.
— Я прямо чувствую, как заштормило, — говорит глава «Роснефти».
Прокурор читает не только тихо, но и быстро.
Далее Улюкаев и Сечин обсуждают операционную доходность «Роснефти», налоговую базу, конкурентов компании и участников мирового рынка.
— Надо как-то поддержать Essar Oil (крупный НПЗ в Индии. — РБК), — говорит Сечин.
— А что там за нефть будет? — спрашивает Улюкаев.
— Часть иракской, часть венесуэльской.
Далее Улюкаев и Сечин продолжают обсуждать работу «Роснефти», а прокурор по-прежнему зачитывает все это очень тихо.
Прокурор зачитывает текст разговора Улюкаева и Сечина:
— Скажи Шокиной (речь может идти о заместителе управляющего делами «Роснефти» Ольге Шокиной. — РБК), пусть корзинку в 206-й поставит и чай пока приготовит, — говорит Улюкаев.
— Ты что, без куртки? Холодно же, — отвечает Сечин.
— Да не, не надо, не надо. Не холодно.
— Прошу прощения, что затянули выполнение поручения, собирали пока объем.
Улюкаев поддакивает. Сечин рассказывает Улюкаеву о капитализации «Роснефти». Улюкаев говорит:
— Извини, перебью, вы в 2,5 раза дешевле аналогов.
— Ну есть, но у нас налоги очень большие.
Прокурор читает документ о получении аудио- и видеозаписей встречи Улюкаева и Сечина, которая состоялась во внутреннем дворе здания «Роснефти» на Софийской набережной: «Средство аудиофиксации было выдано Сечину». Адвокат Каштанова обращает внимание суда, что содержание самого разговора пока не было оглашено.
Тексты характеристик не зачитываются, прокурор лишь отмечает, что в них «Алексей Валентинович положительно характеризуется».
Прокурор зачитывает новый рапорт, и в нем также утверждается, что Улюкаев требовал взятку уже в октябре-ноябре и тоже в Москве. На это снова обращает внимание адвокат Лариса Каштанова.
Улюкаев сказал, что не помнит, ставил ли сумку в багажник, но точно касался ее ручек, когда ставил в багажник корзину с «чем-то» (прокурор не смог разобрать слово в тексте документа).
Далее в присутствии понятых в сумке были обнаружили деньги — 20 пачек купюрами по $100, кроме этого еще несколько полимерных упаковок с долларами. Эти деньги были помечены спецматериалом.
Прокурор говорит, что уже после задержания Улюкаеву предложили вернуться в офис «Роснефти», потому что на улице было холодно. Улюкаев отказался извлечь сумку из багажника автомобиля, тогда сотрудники ФСБ сами отнесли ее в здание. Ключ с брелоком министр извлек из кармана, заявив, что Сечин передал их ему на встрече.
Прокурор утверждает, что Улюкаев после задержания на выезде из офиса «Роснефти» заявил, что в сумке подарок — хорошее вино.
Озвучиваются новые детали: 14 ноября Улюкаев получил взятку от Сечина, в обработке купюр спецматериалом принимал участие Институт криминалистики Центра специальной техники ФСБ. По словам прокурора, встреча Улюкаева и Сечина фиксировалась аудио- и видеосъемкой.
Далее сообщается, что оперуполномоченный управления «К», лейтенант Калиниченко получил обработанные специальным препаратом купюры от Феоктистова на осмотр. Купюры находились в сумке из плотного материала с замком золотистого цвета, спецматериалом оказались обработаны ее ручка и замок с брелком. Прокурор озвучивает акт осмотра и акт выдачи денежных средств.
Адвокат Каштанова спрашивает, присутствовал ли при этом кто-то, кроме Сечина, Феоктистова и Калиниченко. Прокурор: «Конечно, я же сказал: представители общественности, эксперты». Каштанова просит уточнить их фамилии. Прокурор отвечает, что адвокату на этой стадии нельзя задавать вопросы. Каштанова говорит, что материалы дела и документы оглашаются не полностью.
Второй документ — рапорт на имя начальника отдела «К» 6-й службы ФСБ Ивана Ткачева. В нем описывается приватизация «Башнефти» и утверждается, что в неустановленное время в октябре Улюкаев обратился к Сечину с требованием передать ему $2 млн за оказанное содействие при приватизации, пообещав при этом общее покровительство.
Таким образом, заявление Бортникову было за двумя подписями — Сечина и Феоктистова. Гриднев обращает внимание суда на то, что Сечин такого заявления не подавал. Прокурор утверждает, что заявление подписали и тот, и другой.
Прокурор зачитывает заявление от Олега Феоктистова, на тот момент руководителя службы безопасности «Роснефти», на имя директора ФСБ Александра Бортникова. В нем он сообщает, что получил информацию от Сечина о том, что Улюкаев требовал взятку $2 млн, угрожая «Роснефти «значительными финансовыми потерями». Сечин подтвердил эту информацию.
Продолжаем ждать судью.
Пока показания Москвитиной, данные следствию и суду, совпадают.
Прокурор неожиданно пожаловался, что из зала идут какие-то реплики, которые ему мешают. Хотя вроде бы все молчали.
Гриднев говорит: никаких противоречий нет. На этот раз, кстати, адвокатам предоставили показания свидетеля обвинения на предварительном следствии, в прошлый раз они жаловались, что у них этих материалов нет.
Прокурор решил кое-то уточнить. «А кто решил, что «Роснефти» не надо отвечать на письмо?» — спрашивает он. Москвитина объясняет процедуру: просто существует конкретный регламент правительства, касающийся порядка исполнения его постановлений.
Теперь адвокат Лариса Каштанова спрашивает, были ли какие-нибудь письма из «Роснефти» в Минэкономразвития. Москвитина говорит, что было одно, приложенное к поручению Дворковича, и второе — в министерство. »[В них] подробно описывалось, как в компании хотят участвовать в этой сделке, и писали о будущей приватизации «Роснефти». Ответ мы не готовили, так как они просто должны были представить нам свою позицию», — говорит Москвитина.
По словам Москвитиной, свою позицию также озвучивало и Минэнерго: первый заместитель главы этого ведомства Алексей Текслер заявлял, что участие госкомпаний в приватизации нецелесообразно.
Гриднев спрашивает, направляло ли Росимущество в Минэк свою позицию об участии госкомпаний в приватизации «Башнефти». Москвитина отвечает, что да, было письмо за подписью начальника управления имущественных отношений и приватизации крупнейших организаций Росимущества Евгения Столярова. По ее словам, позиция Росимущества заключалась в том, что ограничений для госкомпаний нет, они могут быть наложены отдельными актами правительства.
Диалог Гриднева и Москвитиной:
— В первом отчете «ВТБ Капитала» «Роснефть» была указана в качестве потенциального покупателя?
— Да.
— А дополнительные критерии при продаже накладывались на инвестора?
— Были общие критерии, да.
— Ограничения для госкомпаний были?
— Не помню.
Прокурор закончил допрос, теперь очередь адвоката Тимофея Гриднева.
Москвитина уточняет, что в отчете правительства не было указано никаких ограничений по федеральному закону № 178. Это закон о приватизации государственного и муниципального имущества.
Суд, как и в прошлый раз, отказал в проведении фото- и видеосъемки, но разрешил записывать звук. Обвинение просит допросить ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину.
Улюкаев в зале.
Этим дождливым утром в Замоскворецкий суд пришло около 15 журналистов — примерно вдвое меньше, чем на прошлое заседание. Все они уже внутри, кроме них своей очереди ждет еще с десяток операторов.
Также защита просила суд заранее уведомлять ее о том, какие свидетели придут давать показания. В этом суд также отказал. Всего сторона обвинения заявила на процесс 30 свидетелей.
В конце прошлого заседания защита заявила два ходатайства. Первое касалось времени начала слушаний: адвокаты просили начинать заседания не раньше 11 часов утра, потому что более раннее время сокращает время утренних прогулок находящегося под домашним арестом Улюкаева, «которые ему очень нужны». Суд отклонил это ходатайство, поэтому сегодняшние слушания, как и все последующие, назначенные на 7, 11, 13, 18, 20, 22 и 26 сентября, начнутся в 10:00 мск.
На предыдущем заседании суд начал допрашивать свидетелей обвинения. Первыми свои показания дали директор департамента по взаимоотношению с инвесторами «Роснефти» Андрей Баранов и начальник департамента корпоративного управления Минэкономразвития Оксана Тарасенко.