Допрос главы Росимущества и бильярд с Сечиным. Суд над Улюкаевым. День 6

Допрос окончен, и это последний свидетель на сегодня.

Гриднев спрашивает: «Какого типа был бильярд? Они же разные бывают». «Не девятка, не русский. Такой же, как стоит в Ново-Огарево», — блещет осведомленностью корреспондент издания Life. Даже судья на всякий случай уточняет у него, разбирается ли он в бильярдных столах.

Допрос начинает Гриднев. Его интересует, передвигался ли Улюкаев в пространстве вокруг бильярдного стола или «статически стоял».

— Какое настроение было у играющих? — спрашивает адвокат.

— Задорное, веселое и шутливое. Даже Сечин, который обычно не любит журналистов, шутил. Кричал: «Банкир — всему голова!» — отвечает Юнашев.

Гособвинитель переформулирует вопрос. «Он стоял ко мне вполоборота, и я не могу слышать, говорил ли он что-то, стоя в сорока метрах». Непорожный снова задает вопрос в иной формулировке. Адвокат Бурковская вмешивается: «Мы уже получили ответ на этот вопрос». «Я просто пытаюсь понять, слышал ли наш свидетель разговор», — парирует Непорожный.

Прокурор спрашивает у Юнашева, видел он или слышал, что Улюкаев разговаривал с Костиным или Сечиным.«Слышать я точно не мог. Но в момент моего подхода, кажется, он уже ничего не говорил. Он стоял ко мне спиной, и предполагать, додумывать что-то я не могу. Но вряд ли три человека, играя на бильярде, будут делать это молча», — отвечает тот.

Допрос продолжается.

— Вы видеосъемку производили?

— Да, она доступна на сайте.

— Улюкаев попадал в кадр?

— На предварительном следствии вас знакомили с видеозаписями? Вы знакомы с обстоятельствами изготовления этих записей?

— Да, их выполнял мой оператор Павел Баранов.

— Вам показывали несколько записей?

— Две.

— Улюкаев присутствовал на обеих?

— Трудно вспомнить.

— Публиковалась полная версия записи или производился монтаж для сюжета?

— Изначально дали полную версию, потом вырезали так называемую грязь, подняли звук. Это стандартная практика.  

— Общались ли они между собой? — спрашивает прокурор.

— Ну они молча не играют. Но, когда мы подошли к торцу стола, там как раз стоял Улюкаев, Алексей Валентинович отошел, — говорит свидетель из издания Life.

«Кто-то отдыхал на диванах, кто-то играл на бильярде. Я подошел поближе и увидел Костина, Сечина и чуть поодаль Алексея Валентиновича Улюкаева. Мы с оператором сняли их, а потом решились подойти. «На что играете?» — спросили мы. «На нефтяные вышки», — ответил Костин. «Все», — ведет свой рассказ сотрудник Life.

— Вспомните холл гостиницы. Что вы там видели? — говорит прокурор.

— Начинались переговоры, кажется, с китайцами. Мы традиционно зашли в комнату, лидеров еще не было. Пока коллеги ютились в зале, я пошел в холл искать новости, — говорит корреспондент издания Life.

Гособвинитель Непорожный начинает допрос. Яковицкий рассказывает, что возглавляет банк с 2009 года. «В феврале-марте 2016 года учреждение получило письмо из Минэкономразвития с предложением поучаствовать в качестве агента в приватизации «Башнефти» и откликнулось на него. «ВТБ Капитал» назначил цену, она устроила правительство», — говорит он.

Пристанскова отпускают. Следующий свидетель — Алексей Яковицкий​, гендиректор банка «ВТБ Капитал», выступавшего в роли агента при приватизации «Башнефти».

Непорожный зачитывает показания, которые были даны 12 мая 2017 года: «В конце июля 2016 года прошло совещание у министра Улюкаева по сделке по «Башнефти». Участие иностранных компаний в сделке нежелательно, говорил Улюкаев, поскольку актив — стратегический», — рассказывал Пристансков на предварительном следствии.

Пристансков: «Вполне возможно я это говорил». Непорожный показывает ему протокол допроса. «Ну подписи похожи на мои», — говорит Пристансков.

— После совершения сделки по продаже «Башнефти» Минэкономразвития могло влиять на судьбу этой сделки? — спрашивает адвокат Квеидзе

— Я не понимаю вопроса, — говорит Пристансков.

— Никто не понимает, — заключает Квеидзе.

— Российская Федерация продала акции «Башнефти». Я не понимаю, как Минэкономразвития могло повлиять на сделку после этого, — отвечает свидетель.

Теперь вопросы задает гособвинитель Филипчук. Он спрашивает о позиции Улюкаева по приватизации Башнефти​. «Мне об этом ничего не известно», — говорит Пристансков.

Теперь спрашивает адвокат Гриднев:

— Куда-то еще Дворкович направлял поручение?

— Не помню.

— А позицию Минэнерго знаете?

— Не знаю.

«Сделка была выгодной для государства и для обеих компаний имела бы синергетический эффект», — говорит Пристансков о покупке акций «Башнефти» «Роснефтью».  

«Ну и какой результат?» — спрашивает Непорожный. «19 сентября направили доклад о приватизации правительству. Конкретный инвестор тогда не озвучивался», — говорит Пристансков.

Прокурор продолжает допрос:

— Мог ли Улюкаев внести проект такого ограничивающего акта?

— Да, после согласования с другими органами исполнительной власти.

— А министр Улюкаев вел работу по подготовке такого акта?

— Мне об этом неизвестно. Но проект такого акта должен был быть согласован с Росимуществом, — отвечает Пристансков.

Непорожный спрашивает: «Значит, «Роснефть» могла участвовать? Пристансков отвечает: «Ну конкретно «Роснефть» мы не упоминали. Но да, ограничений [для нее] не было».

— Письма потенциальным покупателям направлялись? — спрашивает прокурор.

— Насколько я знаю, да, — отвечает Пристансков.

— Заявки за весь период поступали?

— ННК и «Татнефтегаз» делали необязывающие предложения, «Роснефть» была. Всех не вспомню.

Непорожный спрашивает, была ли проведена рабочая встреча летом с сотрудниками Минэка и «ВТБ Капитала». Пристансков говорит, что уже не помнит.

Непорожный задает общие вопросы о структуре министерства, уточняет, кому подчиняется департамент корпоративного управления, который возглавляет один из первых свидетелей на процессе — Оксана Тарасенко.

На предыдущем заседании, которое прошло 7 сентября, был допрошен водитель Улюкаева Илья Макаров. В ходе допроса он подробно описал момент задержания министра сотрудниками ФСБ, а также рассказал о содержимом корзинки, которую Сечин передал Улюкаеву перед задержанием.

В ходе разговоров с Улюкаевым Сечин несколько раз касался некоего поручения, видимо, данного Улюкаевым, которое было выполнено с опозданием. Последние слова, сказанные им Улюкаеву перед тем, как министр был задержан, звучали так: «Ты извини, что затянули, в командировке, туда-сюда. Пока собрали объем. Считай, задание выполнено. Вот, забирай. И ключ на всякий случай. Корзиночку забери».

Позднее Сечин назвал обнародование записи его разговора с Улюкаевым «кретинизмом», заявив, что такие разговоры не должны предаваться огласке, в связи с наличием в них сведений, составляющих государственную тайну.

На втором заседании суд допросил всего одного свидетеля — ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину. После этого, несмотря на протесты защиты, суд перешел к изучению материалов дела. Наибольший интерес вызвали стенограммы телефонных разговоров и прослушки Улюкаева, которые были зачитаны прокурором.

На записях были зафиксированы разговоры Улюкаева и главы «Роснефти» Игоря Сечина, в ходе которых они обсуждают финансовые показатели нефтяной компании и вопросы ее будущей приватизации, затрагивают тему сланцевой нефти и соглашение о заморозке добычи нефти.

Допрос свидетелей обвинения начался 1 сентября. Первыми свои показания дали директор департамента по взаимоотношению с инвесторами «Роснефти» Андрей Баранов и начальник департамента корпоративного управления Минэкономразвития Оксана Тарасенко.