Денис Паслер: «Как бы ни поменялся кабмин, система будет работать»

Читать в полной версии

Правительство Свердловской области за короткое время лишилось сразу трех ключевых министров. Главу МУГИСО Алексея Пьянкова, подозреваемого в получении взятки в 31,5 млн рублей, арестовали, глава Минздрава Аркадий Белявский, занимавший пост с 2009 года, ушел в отставку, министр промышленности и науки Андрей Мисюра вышел из состава кабмина, чтобы возглавить стратегическое предприятие — «НПО автоматики». Кроме того, свердловское правительство укрепили легионерами из горадминистрации: вместо вице-премьера Валентина Грипаса пришел бывший вице-мэр Сергей Швиндт, администрацию губернатора возглавил Владимир Тунгусов, подвинув с этого поста Сергея Пересторонина, который на днях официально возглавил региональный Минпром. О движении в кабмине, отставках и назначениях, о работе в условиях постоянно меняющегося политического ландшафта «РБК-Екатеринбург» рассказал областной премьер Денис Паслер. Он рассказал, чего ждет от новых министров, какой видит промышленность региона спустя полтора кризисных года и почему 66 млрд руб. долгов для Свердловской области — это нормально.

— Последние полтора месяца для региональной власти — живая история. Ее прямо сейчас можно записывать в учебник. Какова, на ваш взгляд, итоговая конфигурация кабмина?

— А разве из-за этих перестановок у нас что-то не работает? Какая разница, будут еще перестановки или нет? Мне кажется, сегодня мы движемся к улучшению качества работы правительства, стремимся к появлению сильных людей, более профессиональных, квалифицированных, готовых решать текущие задачи.

— Не совсем понятно, кого вы имеете в виду под более квалифицированными кадрами.

— В Минздрав пришли два новых человека. Управление автомобильных дорог возглавил замминистра, который десятилетия работал в Свердловскавтодоре и знает все, что связано с дорогами. Он местный... Чем плохой пример?

— С Минздравом согласен. Успел поговорить с лидерами профсообщества. В медицинской среде Трофимов признан, люди говорят, он свой. Но остается вопрос: что в таком случае там так долго делал Аркадий Белявский — прямая ему противоположность? Почему его отставка не была инициирована вами, зачем нужно было дожидаться, пока министр соберет чемодан и убежит за границу?

— Не убежать, а уйти. Это первое. Второе — значит, пришло время. Понимаете, в любом случае есть определенный набор задач, который стоит перед любым руководителем. Также есть набор накопившихся вопросов, которые обостряются в различных фазах. Может, перед выборами, а может, в связи с модернизацией, которая проходит в здравоохранении, но обострился ряд проблем, причем кадровых, которые должен решать другой человек. Было необходимо получить другое мнение, взгляд со стороны, чтобы попытаться снять внутренний накал.

— Я абсолютно уверен, что вы человек с хорошим опытом — в бизнесе, затем на госслужбе. Такому хватит пары месяцев, чтоб понять, тянет человек или нет. И вот как так выходит, что неэффективные люди работают под вашим началом на столь высоких должностях?

— Я лично считаю Аркадия Белявского очень профессиональным человеком и самостоятельной личностью. Он признанный доктор. Это все знают. Проблема была не в квалификации, а в коммуникации.

— С кем?

— С коллективом.

— Это его прямая обязанность — быть связующим между всеми звеньями мединдустрии в регионе.

— Да, наверное, министр должен быть самым коммуникабельным человеком. Во взаимоотношениях это касается как внутреннего климата, так и внешнего. И сегодня для нас этот вопрос обострился. Именно этот блок не вытянул и недовыстроил прежний министр. Но нельзя забывать достигнутые под руководством Белявского результаты. Посмотрите: у нас продолжительность жизни растет, смертность падает. Есть ключевые критерии, по которым оценивается здравоохранение. По сравнению с другими субъектами в стране Свердловская область находится достаточно высоко. Но на сегодняшний день вопрос кадровый, вопрос внутреннего климата для нас оказался важнее. Новый министр, мне кажется, сможет установить климат в профсообществе, настроить на свою волну, объединить, сплотить, а значит — достичь других успехов.

— То есть вы сами подвинули Белявского к тому, чтобы он ушел, объяснив это отсутствием коммуникации с медицинским сообществом?

— Давайте так. Белявский проработал 7 лет. Я еще раз хочу зафиксировать, что он специалист. Но есть новые задачи, которые нужно решать другому человеку. Под новые задачи министр Игорь Трофимов сегодня больше подходит, нежели Аркадий Романович. Эти задачи, в первую очередь, связаны с внутренним климатом медицинского сообщества. Нужно собрать людей воедино и настроить их на совместную работу. И если не будет соответствующей атмосферы, не будет командного понимания — появится дисбаланс, который будет так или иначе влиять на людей.

— Эдакий командный министр?

— Да.

— Наверняка такие министры нужны и МУГИСО, и Минпрому? Первое ведомство так и остается обезглавленным, во втором федеральный Минпромторг согласовал Сергея Пересторонина. Человек, который никогда в промышленности не работал и профессионально состоялся в системе ФСИН, — непрофессионал. Как это связано с вашими словами о стремлении к появлению более квалифицированных людей в кабмине?

— Нельзя сказать, что Сергей Пересторонин категорично и однозначно подходит на эту должность. Безусловно, там нужен производственник: человек, который поработал в большом коллективе на предприятии руководителем, чтобы его знали, воспринимали и он мог решать соответствующие проблемы. У Пересторонина есть свои плюсы. Он знает всех директоров в силу предыдущей своей работы руководителем администрации губернатора, когда выстраивал коммуникации между губернатором и бизнес-сообществом.

— И как промышленники к нему относятся?

— Я думаю, вы можете задать этот вопрос руководителям холдингов и услышать ответы. Сегодня министр промышленности — это человек, который задает отрасли направление движения. Если Сергей Пересторонин сможет улавливать правильные сигналы как на уровне Федерации, так и внутри промышленного региона, если он будет понимать точки развития, видеть направления импортозамещения, иметь связь с наукой, с внедрением новых разработок, будет понимать, как привлекать инвестиции — он состоится как министр. Ну и потом никто не обнулял коммуникации, которые выстроил Мисюра. Пересторонин их продолжит, почему бы и нет?

— Минздрав и Минпром — сравнение не в пользу последнего.

— Сергей Пересторонин был назначен на сложное направление, и это решение надо было принимать очень быстро. Вы думаете, мы хотели отпускать Мисюру? Мы его растили, вкладывались полтора года. И сегодня федеральный Минпром оценивает его как одного из самых эффективных министров страны. Он лидер. Но, с другой стороны, нам далеко не безразлично, кто пойдет на «НПО автоматики». Потому что у предприятия есть акционеры, которые находятся не в регионе. Потому что оно скооперировано с предприятиями в Невьянске, Пышме, других городах, которые традиционно работают на оборонку. Очень важно, чтобы новый руководитель «НПО автоматики» сохранил эти контракты, усилил кооперационные связи внутри субъекта. Андрей Мисюра этим требованиям удовлетворяет больше других.

— Вы искали другую кандидатуру на должность министра промышленности?

— Мы всегда в поиске, и у нас были варианты, безусловно. Но вообще мы не готовились к смене министра. Никто не знал, что уйдет Шалимов.

И знаете, найти министра промышленности не так просто, как, например, министра здравоохранения. Директор действующего производства, с высокой вероятностью, на этот пост не пойдет. А вторые-третьи люди не будут обладать необходимыми компетенциями. Мы получим человека второго эшелона, которого не знают элиты, он не оброс федеральными знакомствами и всем остальным. Практически нет людей, которые соответствуют сегодняшним критериям, готовых уйти с больших производств.

— А как же Сергей Зырянов? Он из Минпрома, руководил «Турбинкой», заводом РТИ, состоял советником по промышленности при Евгении Куйвашеве и, кстати, как и Сергей Пересторонин, возглавлял администрацию губернатора. Может, был смысл поменять их местами?

— Возраст не тот, чтобы местами менять. Зырянов старше. Все-таки ставить министром промышленности региона человека, которому вот-вот 60 лет, в моем понимании, не совсем правильно. Сергей Зырянов хорошо разбирается в законах и юридических документах. Поверьте мне, я его давно знаю, он квалифицированный специалист. Я абсолютно точно уверен, что для него не проблема разобраться в тех вопросах, которые есть в МУГИСО. Более того, я вас уверяю, он уже практически во всем разобрался.

— При каких условиях у него исчезнет приставка «и.о.»? Есть же какая-то контрольная точка по KPI?

— KPI больше подходит для бизнеса.

— Всё вокруг — бизнес.

— Безусловно, нельзя рассматривать органы государственной власти как что-то совсем иное, чем бизнес. Но поправку на политику, социальную направленность и на другой алгоритм принятия решения нужно делать. Поэтому здесь позиция простая: смотрим, как идут дела. Реализует те стратегические задачи, которые ставит перед МУГИСО губернатор, будет двигаться — значит, будем сотрудничать дальше.

— Каков испытательный срок для министра?

— До полугода. Можно и раньше принять решение.

— Закончим тему с министрами. Давайте поговорим про экономическое состояние региона. Я в феврале делал интервью с губернатором, тогда он отрицал кризис, и я вроде не слышал, чтобы его точка зрения поменялась. Хочется понять ваше отношение к проблеме. Вероятно, у вас есть план — какие-то пять решений, действий, которые сегодня необходимо предпринять, чтобы не стало хуже. Я пока не говорю о положительной динамике.

— Для того чтобы развивать субъект, нужно понимать уровни возможностей и полномочий. Я не могу установить ключевую ставку, которая может повлиять на развитие экономики, в частности, Свердловской области.

— Поработаем с тем, что есть.

— То есть вы хотите, чтобы я назвал пять критериев роста, невзирая на то что зажат в ограничения и не обладаю всеми экономическими полномочиями и рычагами? Но мне кажется, это кардинально неправильный подход.

— Но вы же знаете свои возможности. Давайте оттолкнемся от них.

— Важно смотреть немножко по-другому. У Свердловской области серьезный вклад в развитие страны, поэтому по всем возможным каналам главный для нас вопрос — доступность денежных средств и длинные кредиты. Это мы стараемся продвинуть на уровне Москвы, говорим на федеральном уровне.

Я понимаю, с чем борется макрорегулятор: это инфляция. За полтора года ее разогнали по полной программе. Но тем не менее я считаю неизбежным снижение ключевой ставки. Без этого никуда нам не деться.

— Область будет давать госгарантии предприятиям под длинные деньги?

— Это не самоцель, хотя возможность такая есть. Но если государство предложит сбалансированную кредитно-денежную политику в рамках банков, это не понадобится. Тогда предприятия смогут брать деньги под проекты. Если проекты хорошие, в большинстве случаев гарантия не нужна.

— Можете привести пример хорошего проекта, который может претендовать на длинные деньги в Свердловской области?

— В Каменске-Уральском — проект КУМЗа. Мы никаких гарантий не даем, поддерживаем налоговыми льготами. Такие проекты обязаны быть поддержаны государством: обязаны получать длинные и дешевые деньги, потому что предприятие будет выпускать огромную номенклатуру для всей авиапромышленности страны. И таких предприятий в Свердловской области немало. И я понимаю, что помимо денег, там еще много других проблем. В том числе и с властью. Я оцениваю свою работу достаточно самокритично, потому что я не чиновник до глубины души. Я искренне считаю, что нам есть куда расти, потому что много тем губернатору и мне приходится решать в ручном режиме, что кардинально неправильно.

— И вместе с тем вы опять даете бизнес-аудитории сигнал: хотите, чтобы у вас не было проблем с документами, подключениями и инфраструктурой, — решайте вопрос со мной. Иначе увязнете.

— Я такой сигнал не даю. Я сказал, что это кардинально неправильно, когда лично решает губернатор или председатель правительства. Но нужно, чтобы в правительстве были руководители, которые ведут большие проекты. У меня их десяток, в том числе КУМЗ. Это крупные проекты, многомиллиардные. Но движение должно быть не только на моем уровне. Это должны быть министры, замминистров — все должны быть заинтересованы. И другого варианта нет.

Понимаете, система существует, она работает, она эффективна. Но ее нужно постоянно подгонять, давать правильные сигналы инвесторам — мол, все в порядке, действуйте. В этом смысле есть министр, нет министра — система будет работать. В этом я убедился. Потому и говорю, что министр — тот человек, которые объединяет команду и дает ей верное направление движения. Когда такое происходит, мы сразу видим динамику, развитие, улучшение инвестклимата.

— Как этот подход поможет справиться с проблемой долга Свердловской области в 66 млрд рублей?

— Вы считаете, что это большая проблема?

— Конечно.

— Почему вы считаете, что это большая проблема?

— При Росселе был плюс, при Мишарине был небольшой минус, теперь минус большой.

— Я считаю иначе. Ну смотрите, простой пример: мы построили почти 60 тысяч мест в детских садах за последние три года. Одно место — 600 тыс. рублей. Если мы возьмем садик на 300 мест — это получится 180 миллионов только один объект. Математика простая. Если взять просто 60 тысяч мест и умножить на 600 тысяч, сколько будет? 36 миллиардов. Ни при Росселе, ни при каком другом губернаторе о таких объемах строительства и о таких затратах речи даже не шло.

— Вы можете мне не объяснять, что дыру в региональном бюджете формируют майские указы президента. Это очевидные факты.

— Хорошо, еще более понятный пример. Когда я в 2007 году избирался депутатом в Серовском округе, там была очередь в несколько тысяч детей, которые не попадали в садик. И это был вопрос номер один. Мы построили там 13 садов. Их не строили ни в 90-е, ни в 2000-е годы. Все равно есть накопленный, отложенный эффект проблем, которые так или иначе нас затрагивают сегодня. Вот я назвал один простой пример. А есть еще дороги, школы, ФАПы, которые сейчас начали строить масштабными темпами…

Говорим, что проблема в госдолге. Но давайте поймем, какие реальные проблемы мы решаем. Можно было бы ничего не делать: не заниматься дорогами, ЖКХ, садиками... У нас был бы ноль в бюджете в строке «госдолг». Лучше это было бы для жизни в Свердловской области или хуже? Я считаю, хуже. Поэтому, мне кажется, надо смотреть структуру бюджета, какие проблемы решаются, и достигаем ли мы поставленных целей. У нас за три года аварийность и отказы в системе ЖКХ снизились в два с лишним, почти в три раза. Это результат действий, которые мы предприняли.

— Интересно ваше мнение как человека из бизнеса. Есть два типа бюджетов в кризис: социально ориентированный и бюджет развития. Деньги можно пустить на садики, проиндексировать пенсии, устроить большой праздник, но от этого вряд ли что-то добавится в казне. А можно вкопать их в дороги, инженерку, модернизацию — и тогда появится шанс, что на этих инвестициях подрастет бизнес и отдаст бюджету вложения налогами. Вам какой подход ближе? Что приоритетнее?

— Когда я только пришел в правительство, для меня приоритетной была бизнес-история. Тогда у министерства промышленности впервые появился свой бюджет, и мы начали компенсировать проценты по кредитам на модернизацию промышленности. Эффективно заработал фонд поддержки предпринимателей, появились новые законы по льготам на имущество, по налогу на прибыль. Много чего можно рассказать. Но нужно понимать: не будь садиков, школ, здравоохранения — не будет уровня и качества жизни. Значит, и последующая история с дорогами, инфраструктурой не будет востребована. Я сейчас искренне в это верю. Работать некому будет. Поэтому у нас социально ориентированный бюджет.

— Просто все постепенно переедут в Екатеринбург и города-спутники. В Большой Екатеринбург.

— А почему сейчас развиваются крупные города? Потому что в них есть довольно комфортная инфраструктура. И если мы не будем строить садики, школы и все остальное в других городах, отток оттуда будет усиливаться. Поэтому, когда вы задаете вопрос, а куда вкладывать, я четко понимаю, что развивать социалку в территориях также важно, как и улучшать инвестклимат во всем регионе.