Андрей Романов: Мы сможем конкурировать, если санкции отменят
— Буквально сегодня (1 февраля. – Ред.) появилась новость о том, что Правительство России выделило Калининградской области почти 2 млрд рублей субсидий на возмещение части процентной ставки по кредитам в агропромышленном комплексе. В прошлом году было выделено что-то около 190 миллионов рублей на эти цели, средства распределили между 77 субъектами. Как эти деньги влияют на развитие сельского хозяйства и, в частности, на развитие вашего предприятия «Залесское молоко», смогли бы вы обойтись без госсубсидий?
— Я думаю, что два миллиарда рублей включают все виды субсидий, куда, конечно же, входят субсидии по инвестиционным кредитам. Эти субсидии распространяются практически на все сельхозпредприятия, независимо от их формы собственности, состояния и размеров, все зависит от объема кредитования, и от объемов выпускаемой продукции. Можно ли обойтись без этих субсидий? Практически невозможно. Сельское хозяйство - отрасль, которая во всем мире субсидируется, и, конечно же, если бы этой поддержки не было, продукция была бы неконкурентоспособна - и на мировом, и на российском рынке. Но есть и другой аспект этого вопроса. Я всегда повторяю, что если бы, наоборот, в мире отказались от субсидирования, если бы выровняли все ветеринарные, санитарные требования, то в этом случае продукция, произведенная на территории РФ, в частности на территории Калининградской области, была бы более востребована и более конкурентоспособна в мире, потому что, как правило, у стран Евросоюза и США объем субсидий на единицу сельхозпродукции намного выше, чем в России. Кроме того, у России [в сельском хозяйстве] есть свои преимущества, мы их успешно используем. И хочу вас поправить: в прошлом году объем федеральных субсидий был не 190 миллионов, а значительно выше, где-то сопоставимый с той же цифрой в 2 миллиарда, это стандартный, ежегодный объем поддержки со стороны федерального бюджета.
— Есть сельхозкомпании, которые недовольны отсутствием возмещения процентной ставки по кредитам в прошлом году. В чем проблема? Почему они не получили эту компенсацию?
— Есть предприятия даже в нашей группе компаний, которые прошлый год закончили с определенными задолженностями по субсидиям, в первую очередь, по субсидиям именно федерального бюджета, поэтому мы эти средства действительно ждем с нетерпением. С чем это было связано? Ну, наверное, с не совсем корректным планированием, с тем, что федеральный бюджет в 2016 году корректировался, его уменьшали на 10% по всем статьям. На сегодня есть решение, что в 2017 году будут обязательно закрыты долги 2016 года, и все обязательства текущего 2017 года выполнены в срок. Это решение принято на уровне Председателя Правительства России Дмитрия Анатольевича Медведева, и мы рассчитываем, что в 2017 году подобные проблемы не повторятся.
— С какими показателями «Залесское молоко» завершило прошлый год? Совпадают ли результаты с теми планами, которые вы ставили?
— Начну с растениеводства, потому что год был уникально неудачный, озимые вымерзли, яровые вымокли, не все удалось убрать, то, что удалось убрать, было более низкого качества, чем мы рассчитывали. Поэтому я обычно говорю, что в сельском хозяйстве невозможно рассчитывать бизнес на год, это должен быть пятилетний цикл, в котором есть удачные [климатические] периоды, есть неудачные. Прошлый год был неудачный, растениеводство в убытках, но, слава богу, эти убытки меньше, чем прибыль, которая была в предыдущем, 2015 году, поэтому мы уверены, что производственные программы на 2017 год мы выполним в полном объеме. Что касается животноводства, здесь несколько иной тренд. Мы с 2012 по 2015 год включительно реализовали большой проект по расширению производства молока, и 2016 год стал годом, когда мы вышли на плановые объемы производства, поэтому мы и в 2017 году определенный рост тоже сохраняем - за счет увеличения поголовья и производительности.
— Вы сейчас говорите, как бывший министр сельского хозяйства Калининградской области.
— В первую очередь, я говорю о растениеводстве и молочном животноводстве, то есть тех направлениях, где мы представлены. Министром сельского хозяйства я не являюсь уже более пяти лет, поэтому про всю отрасль мне сложно говорить.
— Экспортирует ли ваше предприятие молочные продукты?
— За границу не экспортируем, а на остальную территорию России, в первую очередь, на рынки Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга, продукцию отгружаем. Хотя это тяжелый процесс, поскольку наша продукция с короткими сроками хранения, не имеет консервантов и стабилизаторов, что влияет на логистику. Поэтому это направление пока не самое интересное с точки зрения прибыли. Мы в основном концентрируемся на рынке Калининградской области, стараемся увеличивать нашу долю за счет расширения ассортимента, новых видов продукции.
— Вы заговорили о прибыли, рост выручки и прибыль каких предприятий в группе компаний сегодня в приоритете?
— Давайте смотреть по сегментам. У нас есть сегмент, связанный с мясопереработкой под брендом ОВА, он был ориентирован на рынок всей России, но, учитывая, что мы зависели от импортного сырья, это направление очень сильно просело по сравнению с 2014 годом - и с точки зрения объемов продаж, и с точки зрения прибыльности. Мы достаточно длительное время в 2016 году работали даже в убыток.
— Что за импортная составляющая?
— Мы делали мясные консервы из импортного сырья. Раньше везли из Европы, после 2014 года - Южной Америки, Бразилии, Аргентины, Парагвая. Сегодня свинина, птица в России уже дешевле, чем на мировом рынке, и, конечно же, в этом случае производить в Калининградской области менее выгодно, чем на остальной территории России. Это объективный факт, мы это понимаем, и то, что были приняты решения, связанные с 1 апреля 2016 года, позволило нам какую-то долю рынка сохранить. Но в любом случае, [эта доля рынка] очень сильно уменьшилась, и это сказалось на всех наших финансовых и количественных показателях. Про растениеводство я уже сказал, в молочном животноводстве мы расширяем производство под брендом «Залесский фермер».
— Насколько сегодня для вас доступны банковские кредиты?
— Мы всегда вели очень консервативную политику в области кредитования, и у нас достаточно хорошие показатели отношения долга к EBITDA. В целом банки очень лояльно к нам относятся, готовы рассматривать новые проекты. Хотя если бы мы встретились год назад, я бы схватился за голову и сказал, что с банками разговаривать невозможно. Сегодня ситуация диаметрально противоположная, у нас абсолютно конструктивный диалог.
— Кто ваши конкуренты?
— Наши конкуренты, конечно, производители Калининградской области - это и ОАО «Молоко», и «Гусевмолоко», и ряд более мелких региональных производителей. Мы внимательно смотрим на продукцию, которая поступает из других субъектов России, из Белоруссии.
— Мы уже не так страдаем без йогуртов из Литвы и Польши. Заместили ли полностью калининградские производители на полках с молочной продукцией утраченные нами импортные товары?
— Очень многие товары заместились, появились новые продукты.
— С ассортиментом были проблемы.
— Если вы сейчас видите проблемы с ассортиментом, то обозначьте, мы их решим. По качеству у нас продукция не хуже. Часто говорят, что когда отменят эмбарго, сразу к нам пойдет другая продукция, и мы не сможем конкурировать. Но сегодня уже можно сказать, что все предприятия Калининградской области смогут конкурировать.
— По фактору цены в основном?
— По фактору соотношения цены и качества.
— Андрей Владимирович, оцените с позиции президента Калининградского Союза промышленников и предпринимателей меры, которые были приняты на поддержку рынка труда после 1 апреля 2016 года.
— Средства [на субсидирование рынка труда] выплачиваются по факту производства, по факту текущего состояния экономики. Понятно, что когда рассчитывались базовые цифры 2016 года, то за основу брался факт 2014 года. Понятно, что экономика 2016 и экономика 2014 года - это две принципиально разные экономики, поэтому и не удалось попасть сразу в цифры, пошли изменения. Это не критично для бизнеса, бизнес, которому субсидии положены, их получит. Здесь сомнений нет. Этот механизм должен быть юридически прописан и гарантирован на длительный период.
— Проблема идентификации товаров, произведенных на территории Калининградской области. У нее все-таки есть решение?
— Вопрос сложнейший. Изначально было понятно, что в вопрос идентификации товаров мы все упремся - этого требует изменение нормативно-правовой базы не только на уровне РФ, то и на уровне союзного государства, что, конечно, намного сложнее. Этой работой необходимо заниматься, лоббировать эти вопросы на всех уровнях. Простого и быстрого варианта решения здесь нет.
— Это все та же песня про то, что о географическом положении Калининграда постоянно забывают законодатели?
— Нет, идет одновременно много процессов, в том числе вступление в ВТО, новый таможенный кодекс уже союзного государства, и особенности того, что Калининградская область все-таки конкурент других субъектов РФ, - об этом тоже мы не должны забывать.
— Производитель мебели плюнет на эту идентификацию, пошлину заплатит да и повезет свой диван в Россию, может такое быть?
— Это возможно, кто-то идет и таким путем, но он, соответственно, не получает субсидии. Конечно, условия ведения бизнеса после 1 апреля принципиально изменились, под них можно и нужно как-то подстраиваться, и самое главное, в этих условиях у нас определенные конкурентные преимущества остались, в том числе у мебельщиков.
— На сайте Союза промышленников и предпринимателей есть сведения о вступительном взносе, написано, что он составляет 150 тысяч рублей в год, но это данные десятилетней давности. Можно ли им верить?
— Этим цифрам можно верить, только это не совсем вступительный взнос рядовых членов, 150 тысяч платят члены совета СПП. Как раз сегодня проходил совет, мы решили не менять для рядового члена союза вступительный взнос в 12 тысяч рублей в год. У нас организация общественная, расходы в основном организационные - на аренду каких-то залов, проведение совещаний, мы их не раздуваем.
— СПП в свое время был очень влиятельной организацией, потом его влияние заметно ослабло (после ареста Ходорковского. – Ред.). По вашим ощущениям, насколько сегодня такая организация, как СПП, действительно может лоббировать интересы бизнеса?
— СПП - это структура, которая стояла у основ разработки Постановления Правительства № 1275 о так называемом «вопросе 1 апреля». Сейчас СПП активно участвует в разработке нового пакета законов о Калининградской области. Именно СПП по согласованию с правительством Калининградской области в 2016 году заключил договор с федеральными экспертами на разработку нормативно-правового акта, который приняли за основу для этого пакета документов. Мы имеем возможность общения на всех уровнях: на федеральном, на региональном. Нас приглашают на совещания, обсуждения, поэтому в целом у нас очень интересная и перспективная структура, мы многие вопросы отслеживаем.
— Количество членов союза растет?
— Это же напрямую зависит от состояния экономики! Если экономика не растет, то крайне мало шансов на то, что количество членов Союза промышленников и предпринимателей будет расти. Нет, у нас достаточно стабильный состав, мы не гонимся за численностью, но мы хотим, чтобы в союзе были состоявшиеся предприниматели, которые рассматривают не только сиюминутную ситуацию, но и стратегические вещи.
— А есть разница, куда вступать - в СПП или в ТПП (торгово-промышленную палату. - Ред.)?
— Конечно, это принципиально разные структуры. У нас общественная организация, которая занимается, как вы сказали, лоббированием и вопросами отстаивания интересов своих членов. ТПП Калининградской области объединяет более широкий круг участников, ведет определенную коммерческую деятельность, связанную с выдачей сертификатов, является одним из органов, с которым бизнес не только может, но и должен вести общение.
— А вы лично себя как больше ощущаете - общественным представителем бизнеса или бизнесменом в первую очередь?
— Я по сути бизнесмен, был им и остался. Иногда расстраиваюсь даже, что у меня много времени уходит на общественную работу, это иногда сказывается на текущей деятельности компании.
— Решения без вас в компании принимаются?
— Есть полномочия, которые делегированы топ-менеджменту, если бы этого не было, я бы уж точно ничего не успел.
— Что мешает и кто помогает вам делать бизнес?
— Мне кажется, что все в первую очередь в наших руках, в наших мозгах и в нашем желании что-то делать, создавать и идти вперед. Конечно, нам кто-то мешает, кто-то помогает, поэтому очень важно определить, кто с нами, кто против нас, всем объединиться и добиваться той цели, которая перед нами стоит.