Егор Коблик: «Рынок сельхозтехники смещается в сторону технологичности»
— Могут ли сейчас российские производители оборудования для хранения и переработки зерна на равных конкурировать с иностранными производителями?
— Иностранные производители всегда были законодателями даже не моды, а технологий и технологических процессов. Поэтому в некоторых сегментах нам очень тяжело с ними конкурировать — приходится доказывать клиентам, что наше оборудование ничуть не хуже, а по некоторым параметрам даже лучше.
Пока определенное недоверие к российским производителям есть. Но это связано, в основном, со сложными технологическими процессами. В сегменте же зерносушильных машин или элеваторных комплексов небольшого размера мы уже завоевали доверие потребителей. Но если говорить про переработчиков, то там мы свои позиции отвоевываем буквально по сантиметру.
— Политика импортозамещения, которая проводится государством, как-то повлияла на уровень конкуренции?
— Нас это никаким образом не затронуло, потому что по части выпускаемой нами продукции нет никаких ограничений или ввозных пошлин. Неважно, американское это оборудование или европейское, — они наши прямые конкуренты.
Более того, в некоторых странах производство и экспорт оборудования, аналогичного нашему, субсидируется государством, поэтому мы нередко сталкиваемся тем, что техника, привезенная, например, из Аргентины, оказывается дешевле произведенной в России.
У нас в стране пока таких мер господдержки не существует, поэтому нам с такими конкурентами бороться очень сложно.
— Российские аграрии несколько лет подряд наращивают сбор зерна. Сказались ли урожайные рекорды на вашей работе?
— Год был достаточно интересным с точки зрения бизнеса. По продажам в 2018 году мы выросли примерно на 10%. При этом росли не столько в объемах, сколько меняли номенклатуру реализуемой продукции: начали несколько проектов по производству оборудования, которым ранее практически не занимались. Это были портовые элеваторы — специальные емкости больших размеров, позволяющие хранить до 15 тыс. тонн продукции.
Сейчас нишу портовых элеваторов занимают, в основном, иностранные производители. Поэтому для расширения своего производства мы решили выйти не в тот сегмент, где мы будем конкурировать с другим российским производителем, а именно в технологически сложное направление высокопроизводительного оборудования.
— Насколько быстро сейчас развивается рынок оборудования для АПК с точки зрения новых технологий?
— Еще пять лет назад большая часть оборудования для хранения и транспортировки зерна продавалась без автоматизации. По сути, это было просто железо. На данный момент 90-95% продаж — это автоматизированные комплексы, которые позволяют внедрять единую систему управления и видеть пошагово весь цикл производства. Сейчас люди уже почти ничего не делают вручную — весь цикл операций производится с помощью «мышки».
Более того, потребители толкают к еще более интересным улучшениям и доработкам, позволяющим еще более совершенствовать производство. Например, современное оборудование позволяет замерять вес или влажность зерна в потоке, смотреть потребление газа — все это происходит в автоматизированном режиме с использование кучи датчиков. Данные автоматически обрабатываются, а затем в виде итоговой картинки выводятся на монитор оператора.
— Какое оборудования для хранения и переработки зерна пользуется сейчас спросом у клиентов?
— В последние годы идет явное смещение в сторону высокопроизводительных машин. На рынке происходит глобализация, он очень сильно трансформируется. Одни и те же терминалы стали пропускать больше зерна, поэтому меняется и спрос на оборудование.
— В чем именно заключается глобализация?
— Глобализация не обязательно подразумевает поглощение более мелких компаний более крупными. В большей степени, это либо слияние, либо поглощение клиентов.
Игроков не становится больше, но они сами расширяются, становятся крупнее. И трейдеры, и сельхозпроизводители покупают вокруг себя все, что возможно, и за счет этого увеличивают валовый выпуск продукции.
— Какие еще тренды появились в 2019 году?
— Раньше рынок был очень узконаправленный: кто-то занимался кукурузой, кто-то — пшеницей. Однако сейчас сельхозпроизводители серьезно расширили линейку выпускаемой продукции, появилось много нестандартных культур.
В отношении стандартных направлений поведение производителей тоже изменилось: чтобы нивелировать свои риски, они начинают заниматься разными культурами — и рисом, и подсолнечником, и кукурузой, и соей. Это связано с тем, что урожайность и спрос сложно спрогнозировать, поэтому производители раскладывают разные культуры в разные корзины.
Еще один тренд — это значительное увеличение объемов переработки сельхозпродукции внутри страны. Если раньше все стремились выйти в экспорт, то сейчас мы наблюдаем, как из года в год растет внутреннее потребление.
— Как изменились за последнее время рынок Краснодарского края?
— Краснодарский край — это наш флагман, урожайность здесь превысила среднеевропейскую. При этом, несмотря на общероссийский тренд, на Кубани по-прежнему преобладают настроения, что выращенную продукцию нужно тут же отправить в порт на реализацию.
Впрочем, и здесь сельхозтоваропроизводители начинают понимать, что конъюнктура рынка очень динамичная, поэтому нередко зерно проще оставить на хранение, а не продавать сразу — чтобы в будущем, возможно, добиться более высокой цены при его продаже. Как показали последние 11 месяцев, были периоды всплеска, когда цена поднималась, а были, наоборот, просадки, когда она падала.
— На Кубани до трети всего зерна производят крестьянско-фермерские хозяйства. Есть ли спрос на вашу продукцию с их стороны? И насколько вашей компании интересно работать с фермерами?
— В Краснодарском крае очень много средних хозяйств, причем это не предприятия или холдинги, а именно фермеры. И мы ощущаем, что с каждым годом становится все больше тех, кто может себе позволить покупать и инвестировать в наше оборудование.
Впрочем, не так просто дать определение, кого именно в нашей стране правильно называть фермерами. Очень часто крестьянско-фермерские хозяйства — это 5-10 тыс. га земли, и работают на них не отец с сыном, как это принято в европейском восприятии фермера, а несколько десятков или даже сотен человек, которые производят довольно большой валовый объем продукции.
— В прошлом году вы принимали участие в выставке «ЮГАГРО». Как вы можете оценить итоги работы на ней и что вы ждете от нынешней выставки?
— Нам пока сложно говорить о полученных результатах. У нас достаточно длительный процесс взаимоотношения с партнерами: от стадии, когда человек говорит, что хочет построить какой-то комплекс, до момента заключения контракта проходит около года.
Но могу с уверенностью сказать, что «ЮГАГРО» — это лучшая выставка в стране с точки зрения емкости и количества представленных участников, а также количества посетителей, которые приезжают со всей страны.
Полный текст интервью опубликован на РБК+