За что новосибирские предприниматели оказываются на скамье подсудимых
В 2017 году по Новосибирску прокатилась волна громких уголовных дел и судебных приговоров в отношении бизнесменов. Евгений Грибов, гендиректор ГК «Новоград» получил три года колонии, Антон Коновалов, директор «ПТК 30» оказался в СИЗО, Дмитрий Трубицын, основатель инновационной компании «Тион», был под домашнем аресте.
О тенденциях в этой сфере рассказали Дмитрий Петров, представитель общественной организации «Русь Сидящая» в Сибири, и Виктор Вязовых, уполномоченный по защите прав предпринимателей в Новосибирской области.
Какие проблемы с законом чаще всего возникают у предпринимателей?
— Самая распространенная статья — это 159 ч. 4, то есть мошенничество в особо крупных размерах. Это лидер с большим отрывом, «резиновая» статья. Все дела, в которых ущерб свыше миллиона, попадают в эту категорию. И санкции там до 10 лет тюрьмы.
Под нее подводят разные действия, даже те, которые явно относятся к ошибкам, просчетам в хозяйственной деятельности. Например, когда предприниматель взял на себя обязательства по поставкам какой-то продукции, но по каким-то причинам не смог это вовремя сделать, например, сорвал сроки.
В общем, это в чистом виде дело Арбитражного суда. Но если потерпевшая сторона считает, что это было мошенничество, то она может написать заявление, и вполне вероятно, дело возбудят по этому, чисто хозяйственному, спору. Сюда же подпадает все, что касается работы с бюджетными деньгами.
Реже встречаются статьи, связанные с неуплатой налогов, или с фиктивным возмещением НДС. Также, встречается статья 160 — растрата. Это когда акционеры, собственники предприятия или новое руководство предприятия подает заявление о преступлении по этой статье на бывшего директора или партнера.
— Чаще всего проблемы с законом и уголовное преследование являются следствием взаимоотношений предпринимателей с бюджетом: выполнение госконтрактов, получение дотаций или субвенций, налоговый учет, а также возросшая популярность выяснения корпоративных отношений с участием силовиков.
Зачастую уголовные дела инициируются конкурентами, бывшими партнерами и недоброжелателями. Трудно доказать эту связь, но видно, что предприниматели в своих гражданских спорах для победы привлекают правоохранителей.
И это самое плохое, потому что дела, которые должны решаться в гражданском поле, переходят в уголовное.
Есть ли какие-то особенности уголовного преследования предпринимателей?
Дмитрий Петров:
— Я бы не стал сегрегировать категорию предпринимателей от остальных. Что греха таить, сегодня способы давления самые разнообразные, начиная от того, что человека внезапно арестовывают и помещают в изолятор. Если речь идет о предпринимателе, то он привык к достаточно к комфортным условиям жизни, и следователь об этом очень хорошо знает. Вот эти первые дни под стражей бизнесмены, как правило, очень тяжело переживают. В отличие от представителей уголовной среды, которые туда попадали не раз и чувствуют там себя в своей тарелке.
Я разговаривал с одним предпринимателем, не буду называть его имя. Он, кстати, экспат, то есть, не является российским гражданином. Он просто здесь делал бизнес, и его закрыли на сутки или двое в ИВС. Он сказал, что за эти два дня его жизнь полностью поменялась, он все переосмыслил. Для человека это был некий экзистенциальный опыт.
Есть особенности в сроках расследования. Если классическое преступление, кража, грабеж, расследуются в течение нескольких месяцев. И суд занимает два-три месяца, то есть максимум год на все про все.То дела экономической направленности, как правило, расследуются год-полтора на стадии следствия и год и больше на стадии суда.
Виктор Вязовых:
—Уголовное преследование предпринимателей и все, что с этим связано — обыски, изъятие документов, заключение под стражу — один из наиболее острых и сложных вопросов.
Даже если по результатам проверок правоохранителей информация не подтверждается, последствия вторжения в хозяйственную деятельность разрушительны — от подрыва деловой репутации до финансовой дестабилизации и ликвидации бизнеса.
В прошлом году в аппарат Уполномоченного стали поступать многочисленные обращения на необоснованное проведение следственных действий в отношении бизнесменов, несоблюдение порядка проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий. Предприниматели сообщали о случаях изъятия значительных объемов хозяйственных документов и документов бухгалтерского учета без оставления соответствующих копий. Это создавало значительные препятствия для ведения предпринимательской деятельности, существенно затрудняло либо делало невозможным составление и направление отчетности, осуществление расчетов заработной платы, ведение внутренних учетов движения товаров, ведение переговоров и деловой переписки с партнерами. Месяцами бизнесмены не могли получить необходимые им для работы документы, которые находились в оперативных подразделениях органов внутренних дел до возбуждения уголовных дел.
Как часто нарушаются права предпринимателей в ходе следствия?
Дмитрий Петров:
— Если говорить о пытках, избиениях, нечеловеческих условиях, подсаживания в камеру всяких антисоциальных элементов, то это бывает, но это не очень распространенное явление. За исключением последнего. Это — стандартная методика работы. Как правило, человек сначала оказывается в изоляторе временного содержания, то есть, это еще не СИЗО, это полностью контролируемое учреждение.
Там в камере всегда есть «наседка». Это агент, внештатный сотрудник, который, пользуясь состоянием человека, с него снимает всю информацию, либо подводит к нужным мыслям. Иногда в качестве такой «наседки» выступает назначенный адвокат. Их лейтмотив — «признавайся, меньше дадут».
Что касается меры пресечения, то здесь, на мой взгляд, ситуация немного разморозилась в последнее время: стали появляться домашние аресты, изредка залоги, кое-каким предпринимателям удается «судиться с воли», находясь под подпиской. В то время, когда я находился в СИЗО, 2014-2016 годы, насколько я знал, крайне редко было, чтобы отпустили кого-то под домашний арест, изменяли меру пресечения.
Виктор Вязовых:
— Принципиальным в таких случаях является вопрос избрания меры пресечения во время следствия. Еще в 2010 году в УПК РФ была введена норма, запрещающая применять заключение под стражу в качестве меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных определенными статьями УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности. Однако, предпринимателей как продолжали, так и продолжают заключать в СИЗО.
В это время их бизнес останавливается, сотрудники увольняются, партнеры и кредиторы предъявляют претензии, теряется клиентская база. Хотя зачастую есть достаточные основания для применения более мягкой меры, например, залог, подписка о невыезде, домашний арест.
Можно предположить, что помещение предпринимателя под стражу является не крайней мерой, а наиболее действенной с точки зрения правоохранительных органов.
Я считаю, что пока мы не добьемся осознания ценности предпринимательства, не исключим формальное отношение к определению и продлению мер пресечения, практика заключения бизнесменов под стражу будет сохраняться.
В ежегодном докладе Президенту РФ федеральный бизнес-омбудсмен Борис Титов приводит статистику: в 2016 году было возбуждено более 240 тысяч уголовных дел по экономическим преступлениям, то есть на 10 тысяч больше, чем в 2015 году. Число дел, дошедших до суда, а также число приговоров снижается: до 80% уголовных дел, возбужденных правоохранительными органами по экономическим статьям, не доходят до суда (однако по ним проводятся обыски, допросы сотрудников предприятий, клиентов и партнеров, изымаются документы, накладываются аресты на имущество). При этом процент оправдательных приговоров чрезвычайно низкий — 0,4% от общего числа дел, переданных в суд. Но это по всем категориям преступлений. Исчерпывающей статистики по Новосибирской области нет, поскольку дела заводят подразделения МВД, Следственного комитета и ФСБ.