Борщ в помощь: соседи помогут Приморью с утонувшим урожаем
Сильные дожди, которые шли в Приморье на протяжении почти всего августа, не только повлияли напрямую на жизнь людей, размыли дороги и затопили дома. Серьезный ущерб был нанесен сельскому хозяйству края. Пострадали поля – они до сих пор залиты, не собираются корма. Некоторые животноводы жалуются, что у них проблемы с затоплением коровников. О том, насколько большой урон вода нанесла аграриям, и как помогают приморским фермерам, в проекте «Совет по делу» РБК Приморье рассказал министр сельского хозяйства региона Андрей Бронц.
– Андрей Александрович, какова ситуация на данный момент?
– На сегодняшний день сильно пострадало 22 муниципальных образования. Порядка 34,5 тыс. га были под водой, покрыты слоем от полуметра до 2,5 м. Пострадали 323 сельхозтоваропроизводителя: до 240 фермеров и предприятий и плюс крупные личные подсобные хозяйства, имеющие паевые наделы на сельхозугодья.
Основная проблема, конечно же, у животноводов – это недостаток кормов. Основная часть тех кормов, которые были заготовлены, из-за наводнений тоже фактически утрачена. Конечно, большой урон нанесен картофельному овощеводству, потому что выпало более 800 мм осадков за 2 месяца – [хорошая] погода за это время была всего 5 дней. И переувлажнение почвы приводит к тому, что даже урожай, который был не затоплен, с каждым днем поражается заболеваниями, гнилью. Таким образом, мы можем потерять и семенные посевы, которые у нас на перспективу должны быть вложены в будущий урожай.
Конечно, основная культура – это соя: у нас порядка 65% посевов сои. Здесь мы тоже наблюдаем, что около 17-18 тыс. га сегодня уже полностью утрачены, там убирать комбайны не будут. Ну и кукуруза – та, которая попала под наводнение. Местами вода доходила даже до початка, и он уже технологически не пригоден для уборки. Эти посевы мы, к сожалению, тоже потеряли.
– Это уже все подсчитано, или будут коррективы по последним дождям?
– Местами просто невозможно доехать до сих пор. Наводнение прошло 11-15 числа. Но потом у нас уже в третий раз был заход сильных дождей, связанных с циклонами, и в ряд сельхозугодий просто нет проезда. Реки до сих пор не вернулись в берега. На сегодня часть сельхозугодий покрыта водой. Просто невозможно проехать и до конца сделать замеры по утраченным площадям.
– Есть ли прогнозы, как это скажется на урожае этого года, сколько примерно мы потеряем?
– Мы примерно прикидываем, что, исходя даже из тех посевов овощей, картофеля, которые были не затоплены, мы получим не более 40% от плановых объемов. То есть если в прошлом году мы взяли где-то 207 тыс. т картофеля – вместе с населением, предприятиями, индивидуальными предпринимателями (крестьянско-фермерскими хозяйствами), то в этом году получим до 95-96 тыс. т.
С овощами такая же история, то есть мы в 2 раза потеряем урожай. Сегодня мы работаем с регионами Северо-Западного округа, Сибири, дальневосточными регионами для того, чтобы приобретать у них картофель, овощи, не допустить дефицита на территории края данной продукции. Овощи идут, Северо-Запад предлагает по 17 руб., но надо еще транспортировку сделать. Здесь соседи – Амурская область, Камчатский край – предлагают картофель по 22 руб., овощи, в зависимости от их качества и вида, –от 20 до 25 тыс. руб. Таким образом, в объеме продукция есть, сейчас работаем с правительством Российской Федерации для того, чтобы частично завозить по льготному тарифу.
– А загруженность Транссиба как-то скажется на том, успеем ли мы подвезти овощи до того, как начнут расти цены?
– У нас уже есть опыт работы, когда было крупномасштабное наводнение – конечно, загруженность в 2013 году была не столь велика. Мы делали доставку с Запада, с Сибири: тогда железная дорога отдельно маркировала эти эшелоны и вагоны, и они шли по «зеленому коридору» без задержек. Я надеюсь и даже знаю, что Минтранс Российской Федерации, АО «РЖД» по нашему обращению, скорее всего, нам помогут, и мы успеем завезти продукцию до морозов.
– Есть ли у нас мощности, где это все хранить? Вот этот новый комплекс в Надеждинском районе будет использоваться для этих нужд, или старых мощностей хватит?
– Конечно, оптово-распределительный центр тоже подключен. Они сегодня занимаются подготовкой к тому, что будет закуп, и они будут предоставлять услугу по хранению на этой площадке овощей и картофеля.
– Как я понимаю, сейчас пока сильнее всего пострадал именно так называемый «борщевой набор», а вот по так называемому экспортному набору как обстоят дела, и насколько меньше регион заработает?
– Есть проблема, но не такая она критическая: из 480 тыс. га полностью было уничтожено 35 тыс., но фактически убираем кормовые 60 тыс. Остальные 65% от посевов – это как раз соя. Из этих, грубо говоря, 300 тыс. га частично пострадало до 60, но 220-240 тыс. га мы будем убирать железно. Урожайность – да, будет невелика, потому что нижние бобы мы потеряем уже в течение вот этой недели: там уже идет так называемое «абортирование», растение их скидывает. Поэтому имеем в виду, что берем где-то 15-16 центнеров, фактически снижаем экспорт к прошлому году примерно на 40%.
По кукурузе такая же история: в первую очередь будем обеспечивать собственное животноводство. В прошлые годы мы экспортировали 625 тыс. т зерновых с учетом немного завозного, и 520 [тыс. т] сои. Наверное, в этом году экспорт зерновой группы будет вполовину [от этих объемов], и сои до 40%.
– Такая ситуация в крае складывается уже не в первый раз. У нас зона рискованного земледелия, что поделать. Что могут противопоставить сельхозпроизводители этой погодной угрозе, чтобы, как минимум, не терять деньги?
– Сегодня как раз настал важный момент – час истины. Мы же видим: влажный муссонный климат пришел в Приморье, наверное, с 2012 года. Десятилетие с такой погодой мы уже прожили, и за это время только один год был засушливым, в остальные было постоянное переувлажнение. Поэтому необходимо менять подбор культур и сортов. Но самый главный, наверное, вопрос: все-таки мы видим, где зона затопления, и там должны быть культуры, которые убираются в июле. Здесь как раз приходит помощь животноводства – это должны быть культуры, связанные с сеном, сенажом: многолетние культуры, которые не дадут размыть почву и будут сохранять плодородный слой за счет мощной корневой системы, чтобы во время наводнений его не сносило.
Вторая история – это, конечно же, мелиорация. Важный момент: сегодня большая часть мелиоративных систем – «безхозяйная», требует внимания государства и края в том числе. Это инвентаризация этих фондов, особенно там, где они завязаны с населенными пунктами. Ряд мелиоративных систем были защищены дамбами, эти дамбы защищали не только сельхозугодья, но и население. Сегодня мы видим, что мелиоративные системы проектировались под выпадение осадков гораздо меньшего объема. Каждый год мы видим рост выпадения осадков до 3%, поэтому необходимо перепроектировать ряд систем и дамб, которые вы сегодня видите, например, в Уссурийске – они как раз уже никак не могут защитить население. Поэтому у нас в сельском хозяйстве задачи: сорта, культуры, мелиорация. И, конечно, там, где уже более 50% по годам попадает в стихию, – эти поля все-таки необходимо выводить из оборота и вводить в оборот те земли, которые не затапливаются. У нас есть такие земли которые по какой-то причине не используются: или подъездных пути нет, или заросли уже за 32 года кустарниками и древесной растительностью. Наверное, придется больше вкладывать в эти земли, осваивать их и уходить с тех земель, которые не защищены, или защищать их дамбами. Нужна долгосрочная программа.
– А какая доля приморских сельхозпроизводителей страхует свой урожай? Насколько это им доступно, и насколько охотно страховые компании вообще берутся за такое?
– Страховые компании – это, в первую очередь, коммерческие организации, а в любом бизнесе должен быть какой-то доход. Имея в виду Приморский край, где из 10 лет 8 лет стихия, один год засушливый и один год промежуточный, когда были мощные локальные осадки, скажите, какой коммерсант в это влезет?
Последние изменения, которое ввело правительство 2 года назад – это закон о агростраховании от ЧС. С учетом того, что есть возможность максимального возмещения за счет государства, страховые компании всегда ждут, что государство при крупномасштабных наводнениях погасит часть убытков. Таким образом, они всегда пытаются ждать помощи государства, мы про это с 2013 года говорим. Там, где страховая компания видит, что все убытки лягут на страховую компанию, они будут искать пути не застраховать или застраховать так, чтобы не выплачивать. Сейчас, когда государство включается в этот процесс, они заинтересованы отдавать убытки хозяйству, потому что часть из этих убытков возьмет на себя государство, и они в рамках закона могут себе тогда позволить эти убытки.
По классической системе страхования честно скажу: фермеру предлагают высокую франшизу. А что дает франшиза? Все равно у нас затоплено не все, и когда начинаем считать по концу года, и выплата идет по итогу уборки всего урожая, всех культур, когда фермер начинает считать, что у него какой-то урожай сохранился, – там выплаты минимальные, потому что франшиза закрывает его убытки, те объемы, которые были показаны. Плюс в классической страховке есть еще одна проблема – это обязательное условие работы эксперта. Здесь страховая компания часто находит, что какой-то агроприем был не вовремя сделан, и это, скорее всего, повлияло на снижение урожая, у нас всегда в этом плане есть нестыковки. А еще часть фермеров, чтобы меньше платить страховой взнос, страхует по предложению страховой компании от падения метеорита, землетрясения, суховеев – трех видов рисков, которых вообще не бывает в Приморском крае, но вот таким образом пытаются застраховаться и потом, когда приходит наводнение, ничего не получают.
– Это чтобы участвовать в госконтрактах они так делают, как я понимаю?
– Да, господдержки.
– Хорошо, а вот если все-таки про господдержку: какие меры господдержки реализованы, какие вообще предусмотрены в таких форс-мажорных обстоятельствах?
– Там, где предприниматель пострадал, и посевы утрачены полностью, и мы видим, что урожай не будет получен, муниципальные комиссии проводят фото- и видеофиксацию ситуации на поле. Составляются расчеты по потерям данного хозяйства. Мы предоставляем их в экспертную организацию при Минсельхозе Российской Федерации, которая дает по каждому индивидуальному случаю заключение. По итогам заключения, в случае, если у правительства есть финансовые возможности, предоставляются меры поддержки по возмещению фактически понесенных затрат на эту культуру, то есть выплачивается не потерянная выгода, а чисто затраты, который понес фермер при посеве данной культуры до уборки, то есть затраты, которые он фактически понес до чрезвычайной ситуации. У нас, сельского хозяйства, убытка порядка 900 млн, и мы надеемся, что Российская Федерация нам поможет, потому что сложно. За последние годы это же не первое и не последнее наводнение, и сегодня, если фермер не увидит помощи от государства, наверное, он будет сворачивать свою деятельность в таких тяжелых условиях. Мы с регионального бюджета оказываем помощь на производство сельскохозяйственных культур, на развитие бизнеса, особенно малого бизнеса, но мы уже и так в 7,5 раза больше, чем Российская Федерация, выделяем из регионального бюджета, поэтому, конечно, ждем федеральной поддержки.
Полное интервью с экспертом смотрите в видеоверсии. Еще больше новостей в телеграме РБК Приморье. Подписывайтесь.