Couple of Creators: мы будем залечивать раны Ростова

Читать в полной версии

— В какой момент вы решили работать вместе и почему?

Юля: Так как мы всегда рисовали, а окружающие за этим наблюдали, нам поступали заказы на оформление различных поверхностей. Нам обоим было интересно за это браться и мы быстро смекнули, что своими сильными качествами восполняем недостатки друг друга, что в итоге даёт классный результат. В какой-то момент мы решили, что было бы хорошо сделать какой-то совместный творческий проект.

— Что повлияло на ваш стиль, что его определило?

Юля: Наш стиль возник из двух основных составляющих. Я всегда была больше про иллюстрацию, а Ваня — про шрифт. У каждого из нас свой путь. Когда я смотрю на свои старые работы, я четко вижу, что шла по какой-то одной линии, и развивала именно ее. Я не металась от одного к другому. Повлияла и моя насмотренность, и школа с университетом, где я была вынуждена перепробовать всевозможные материалы, чему очень рада. Мой стиль — это то, что идет изнутри. По большому счету я начала задумываться о «своем стиле», когда мне сказали о нем со стороны.

Ваня: Я долго не мог найти свой стиль. В какой-то момент плотно увлекся каллиграфией и леттерингом. Рисовал и писал плоским пером и брашпеном. Эти инструменты давали интересные формы букв, я решил их применить и применяю до сих пор в своих граффити.

— С какого момента вы начали ощущать себя художниками?

Ваня: Хороший вопрос. Думаю, что это понимание пришло в детстве. Кроме рисования я занимался футболом, баскетболом, плаванием, скалолазанием, паркуром, брэйк-дансом и многим другим. Что-то из этого я бросал временно, к чему-то терял интерес и забросил окончательно, а рисование было всегда. Я точно понимал, что это занятие доставляет мне удовольствие, что это мое искреннее желание, и я буду рисовать всю жизнь.

Юля: Я рисую столько, сколько себя знаю, у меня не было того самого особенного дня, когда я поняла, что мое призвание — быть художником. У меня скорее никогда не было сомнений в том, что свою жизнь я свяжу с творчеством. А вот способы реализации себя как художника изучаю по сей день, их океан.

— Расскажите о своих первых опытах работы в городском пространстве. Что это были за рисунки?

Юля: Мне вспомнилось, как с преподавателем ИЗО и ребятами из класса мы участвовали в каком-то фестивале. С другими школами разрисовывали забор вдоль дороги. Это был мой первый опыт рисования в городе. Хоть городские стены меня привлекали всегда, предпочтение отдавала бумаге. И, можно сказать, рисовать в город я вышла относительно недавно. Первую работу сделали вместе с Ваней на крыше заброшенного завода, экспериментировали. К сожалению, проход к работе был сложный и, по сути, она жила лишь в сети.

Ваня: Первый опыт рисования в городском пространстве был в подъезде и во дворе. Мы покупали в строительном магазине автомобильную эмаль и переносили рисунки с тетрадок на стены. В канцелярских магазинах покупали маркеры со скошенным пером и писали свои никнэймы в подъезде. У одного парня стена возле его двери в квартиру была «галереей», где почти каждый день экспозиция пополнялась новыми тэгами и надписями.

— Были ли у вас когда-нибудь проблемы с законом из-за граффити?

Юля: Я вообще человек не конфликтный, умею общаться по-человечески и не нарываюсь. Поэтому у меня все гладко.

Ваня: Как таковых проблем не было, но ловили пару раз. Один раз поймали еще на первых рисунках. Мы рисовали, и не увидели приближавшийся «уазик». Стали убегать, и меня поймали. Дело было рядом с домом, полицейские меня подвезли, привели к родителям и провели беседу. Перед этим я их предупредил, что иду рисовать, поэтому после беседы мы посмеялись над тем, что я все-таки попался.

— Изначально граффити вообще были вне закона, сейчас их часто рисуют по заказу бизнеса и власти. Вам не кажется, что культура граффити лишилась андеграундного характера?

Ваня: Андеграундного характера культура граффити не лишилась. Всегда были и есть ребята, которые предпочитают рисовать нелегально. А то, что граффити получило такое развитие в настоящее время, когда уличному художнику за его творчество платят деньги, различные бренды делают с ними коллаборации, их работы находятся в галереях, нас только радует.

— Можно ли быть коммерчески успешным, но при этом оставаться хорошим художником? Нет ли в этом, на ваш взгляд, противоречия?

Юля: Я не понимаю почему вообще здесь могут возникнуть противоречия. Просто многие вещи, касающиеся коммерческого успеха, крутятся вокруг личности и действий. Творчество, к счастью или к сожалению, далеко не только про стиль, качество и т.п. Порой как раз коммерческий успех и определяет насколько художник хорош. Я, например, в это понятие вкладываю много всего: и маркетинг, и психология, и 3другое помимо самого рисунка на поверхности.

— Были ли какие-то запомнившиеся истории, произошедшие во время работы на улице? Как ростовчане реагируют на уличных художников?

Ваня: Рисовать в публичном пространстве вообще очень весело. Нам как-то случайный прохожий вручил тысячу рублей как респект за творчество. Еще был случай, когда парень минут пять пел нам песню собственного сочинения. Едой угощали, однажды даже наливку предлагали. Расспрашивают часто о рисунке. Из самых популярных вопросов: законно ли мы это делаем и платят ли нам за это. Реакция от прохожих либо нейтральная, либо позитивная. Нас очень часто благодарят за то, что мы делаем. Вообще ростовчане очень добрые и любопытные.

— Есть ли среди ваших работ та, которая вызывает у вас особую гордость?

Юля: Ну, тут очевидно. Самый наш нашумевший проект — на улице Московской. Горжусь тем, как нам вообще удалось это провернуть, как мы несколько дней чистили стену от песка, как реализовывали этот проект в ужасную жару, и заканчивали на автовышке под дождем.

Ваня: Приступили мы к этому проекту сразу после того как слезли со стен ТРЦ Мегамаг, где красуется еще одна работа, которой мы гордимся. Реализована она была, кстати, в рамках проекта «Ничего страшного-2021».

— Какую работу вы будете представлять на фестивале «Ничего страшного 2022»?

Юля: Мы подготовили работу-подорожник, будем залечивать раны Ростова.