D-day: 25 лет назад в России появились деньги
День отпуска цен, прекращения их назначения государством, D-day, по терминологии известного американского экономиста Уильяма Нордхауза, в мировой экономической науке считается ключевым моментом перехода страны к рыночной экономике.
Последний гвоздь
25 лет назад, до начала гайдаровских реформ, политически поддержанных президентом Борисом Ельциным, экономики в общепринятом смысле в России не было. Вместо нее было «народное хозяйство», которое регулировалось не рыночными законами, а административными указаниями. Вещи производились не в соответствии со спросом потребителей, а по разнорядке Госплана. Так что товарами эти вещи не являлись. Их не продавали, а распределяли в госконторах, которые назывались «магазинами» лишь по привычке (существовали и откровенные «распределители» — для элиты). Соответственно, не было и рыночного эквивалента товарной массы — денег. Не было цен как результата балансировки спроса и предложения. Их устанавливал Госкомцен. Не было конкуренции, товарных рынков и всех прочих атрибутов рыночной экономики. Поэтому, кстати, сравнивать нынешние объемы экономики с 1990 годом, чем грешат даже члены команды Гайдара, совершенно некорректно.
В период «горбачевских» экономических реформ, начавшийся в ноябре 1986 году законом СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности» и завершившийся в июле 1991 года законом РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», были созданы предпосылки рыночной экономики в производстве товаров и услуг. Не хватало последнего элемента — свободы ценообразования, без которой был невозможен экономически обоснованный сбыт продукции. Отпуск цен 2 января 1992 года устранил это препятствие и потому в мировой экономической науке именно этот день считается днем появления в России легальной рыночной экономики (до того рыночная экономика в СССР была нелегальной — теневой, ею занимались «цеховики», «спекулянты», «фарцовщики»). В этот день был «вбит последний гвоздь в крышку гроба» советского «народного хозяйства».
По законам природы
После отпуска цен в России полноценно заработали рыночные механизмы, и энергичные люди с предпринимательской жилкой стали организовывать производство товаров и услуг для населения, а там, где это не удавалось сделать быстро, «челноки» (индивидуальные предприниматели, привозившие из-за границы товары мелкими партиями) наполняли рынки импортом. И страна быстро ожила (проседала только лишившаяся госзаказа нерыночная промышленность, ориентированная на ВПК).
Главная заслуга Ельцина и Гайдара в том, что они создали нормальную среду и не только экономическую, но и общественную. За 25 лет выросло «непоротое» поколение россиян, которое воспитывалось не в страхе, как их родители, а в свободе, экономической и политической. Наиболее энергичные и предприимчивые получили современное образование, освоили современные специальности, ощутили вкус настоящего (не окологосударственного) бизнеса. Сейчас, когда страна во многом возвращается в дореформенные времена (вплоть до экономического кризиса из-за падения мировых цен на нефть), именно это поколение способно вытащить страну из ямы, в которую она неуклонно погружается.
В этом смысле Петербургу, в силу особенностей его развития, повезло, может быть, больше, чем другим российским регионам. Статус «второй столицы» России всегда давал огромные преимущества — когда ослабевал авторитарный пресс, «вторая столица», в силу ее столичного потенциала, модернизировалась быстрее «первой», не говоря уже о нестоличных городах. В царской России «второй столицей» была Москва и пока бюрократический Петербург занимался чиновничье-аристократическими играми, в купеческой Москве энергично развивалась современная экономика. Сейчас, когда города поменялись статусами, именно в Петербурге признаки модернизации, освобождения от сырьевой и госкапиталистической зависимости, проявляются наиболее отчетливо.
Недопоротый Петербург
Вообще говоря, эти признаки появились еще в 1990-х годах, когда отрасли, не затронутые пристрастным госрегулированием, стали приобретать современный вид. Так в Петербурге, гораздо раньше, чем в Москве и других городах, строительством стали заниматься реально конкурирующие между собой частные компании, а в розничной торговле продовольствием развились также конкурирующие между собой сети современных форматов. Рынок кафе и ресторанов в Петербурге тоже развит сильнее, чем в Москве.
В конце 2000-х годов в экономике Петербурга появилась новая тенденция, связанная с весьма энергичным развитием современных технологий в некоторых традиционных отраслях (фармацевтике, робототехнике, медицине, радиоэлектронике) и довольно быстрым ростом числа небольших компаний, работающих в совершенно новых, ранее не существовавших в России (но уже оформившихся в мире) отраслях — программировании, биомедицине, производстве компьютерных игр, интернет-торговле, AeroNet (рынок беспилотных летательных аппаратов) и др.
К 2016 году эта тенденция развилась настолько сильно, что в Петербурге заговорили о появлении «новой экономики». Ее вклад в ВРП пока невелик, но даже чиновники стали признавать, что именно эти отрасли и компании формируют экономическую основу будущего Петербурга. Драйвером этой, «высокотехнологичной», тенденции стало как раз «непоротое» поколение «детей гайдаровских реформ».