Лебединая песня, мажорный аккорд
«Сейчас, в самом начале мая 2020 года, когда пишется эта заметка, российские старожилы вспоминают времена и практики эры дефицита. Живем слухами. Что все-таки будет с гречкой? А как с табаком? А подгузники? Не запретят ли алкоголь? Кто-то уже запасает впрок аппараты искусственной вентиляции легких… И несть числа нашим тревогам, поскольку главный дефицит сегодня — это определенность. Что будет завтра? Мы в России, и еще миллиарды людей по всему белому свету, этого не знаем. Не знаем в еще большей степени, чем обычно, и поэтому напуганы.
Между тем кризис 2020 года — не первый даже на нашем коротком веку. Смотрите: большинство из ныне живущих в России пережили всякие треволнения восьмидесятых, «перестройку», она же третья русская революция, распад советской политической и экономической систем в первой половине девяностых, войну и политический «расколбас» во второй… И уже совсем свежи в памяти совершеннолетних кризис 1998 года, нервный рост к середине нулевых, финансовый кризис 2009-го, потом крымская история с санкциями, контрсанкциями и девальвациями… Наверно, какие-то кризисы помельче я просто забыл, да и не мудрено — ведь положа руку на сердце, труднее сказать, когда у нас кризиса не было. Кризис, существование, в основе которого лежат неопределенность и тревоги, — норма нашей жизни. Правило, а не исключение из него.
Кризис, существование, в основе которого лежат неопределенность и тревоги, — норма нашей жизни. Правило, а не исключение из него.
Глокальный лебедь
Тем не менее, от вечных русских вопросов не спрячешься. Собственно, первый порыв вашего автора в том и состоял, чтобы произнести вердикт порядку вещей, который привел нас к текущим трудностям. Трудностям, которые к началу мая, на самом деле, еще толком и не начались. Но, наверное, сегодня нет дефицита в горьких словах, поэтому произнесем свои конспективно.
Главное: особинка сегодняшнего кризиса в России в том, что пресловутых черных лебедей у нас явно больше, чем один. Каждый из них страшноват сам по себе, а ведь без их синергии не обойдется.
Во-первых, глобальный вирус — понятно, он накрыл всех. Государственные системы, которые мы привыкли считать совершенными, справляются с пандемией с большим трудом, а где-то и вообще не справляются. Как справимся мы — пока непонятно.
Но одного лебедя мало. Есть и второй, хорошо нам знакомый. Основа нашей экономики — экспорт углеводородов. И в самый трудный момент, когда и так трудно, а будет еще труднее, мы сами способствуем падению цен на наш основной продукт. Вслед за этим девальвируется рубль — и на сцену вылетает третий лебедь — наша бедность, жизнь без запасов, внатяг. «Жирка»-то народ толком так и не нажил...
В конечном счете, все эти «лебеди», во многом глобальные, суммируются в одного большого, глокального — в слабость нашей политэкономической системы, в которой плохо работают обратные связи. Отсюда замедленные реакции политиков, страхи огорчить вышестоящих и/или потерять лицо в глазах «населения», помехи при передаче сигналов по бюрократическому позвоночнику, всяческие административные перегибы, недогибы и откровенные глупости.
И все-таки о будущем
Сегодня многие, мягко говоря, встревожены — как будет работать бизнес? Как сохранить коллективы? Как кормить семьи? Конечно, простых ответов на эти вопросы нет. Но есть большой исторический опыт, который позволяет кое-что прогнозировать. Во-первых (см. выше), кризис — это наша норма, просто сейчас мы чувствуем некоторую растренированность. Но, не сомневаюсь, мы соберемся и адаптируемся к текущим переменам. Второе — и, возможно, это главное — надо напоминать себе, что очередной кризис обязательно закончится, как закончились предыдущие. И тогда окажется, что были люди, которые помнили и про вторую половину пресловутого иероглифа — про новые возможности. И извлекли из неизвестности славу и преуспеяние.
Вот примеры, которые спонтанно приходят на память. Сегодня мы оплакиваем схлопнувшийся питерский общепит. Но ведь когда-то его не было — и в том его виде, который мы так полюбили, ресторанная отрасль сложилась именно как результат кризиса 1998 года. Мало кто в России нулевых, после кризиса доткомов, верил в развитие интернета и всего, что с ним связано. Но многие все-таки верили — и фактически эти люди создали новый сегмент российской экономики. Кто совсем недавно, еще лет пять назад, на фоне процветания гипермаркетов, придумал заниматься доставкой продуктов на дом? Кто-то придумал — и некоторых мы знаем лично, — и сегодня эти люди не могут пожаловаться на низкую занятость.
На самом деле, однажды всё вернется на круги своя. С отменой карантинов вернется офлайн, и мы снова засядем за уютные разговоры с вином. Консервативные менеджеры получат шанс убедиться, что работа онлайн — это преимущество, а не кунштюк. Инвестиции в медицину, конечно, не достигнут уровня футбольных, но все-таки увеличатся — и здравоохранение, мировое и национальное, выйдет на новый уровень. Легкомысленное человечество, пережив большую беду, чуточку поумнеет и, возможно, станет выбирать политиков не только сердцем, но и головой.
Легкомысленное человечество, пережив большую беду, чуточку поумнеет и, возможно, станет выбирать политиков не только сердцем, но и головой.
И, безусловно, те из нас, кто будет всматриваться в «туман войны», не (только) тревожиться, но и искать новые возможности — они будут в выигрыше. Так было всегда, и нет оснований полагать, что это изменится. И на месте черного лебедя потерь появится белый лебедь новых приобретений. Ну, или тот же лебедь просто сменит окрас, как вам больше нравится».