Частные медики откроют в Петербурге поликлиники нового формата

Читать в полной версии

Расстановка сил на рынке частной медицины Петербурга меняется: в последние два года на нем активизировались федеральные холдинги — «Севергрупп» Алексея Мордашова приобрела сеть «Скандинавия», входящая в «АФК Систему» ГК «Медси» купила клинику MEDEM, ГК «Мать и дитя» Марка Курцера начала строительство крупного госпиталя в Лахте. Поскольку холдинги заявляли о планах приобретения и создания новых активов в Петербурге, в 2019 году на медицинском рынке города ожидают дальнейших серьезных перемен.

Среди наиболее очевидных кандидатов на покупку федеральными игроками эксперты РБК Петербург называли сеть СМТ (Современные медицинские технологии). Ее главный актив — два самых крупных в городе частных медучреждения, которые вместе принимают порядка 2 тыс. пациентов в день. Однако в интервью РБК Петербург генеральный директор СМТ Сергей Крыцын опроверг слухи о скорой продаже сети, рассказал о старте собственной программы расширения и предположил, куда будут инвестировать соседи по отрасли.

«Интереса к покупке никто не проявлял»

— Участники рынка упоминали, что ГК «Медси» неоднократно проявляла интерес к покупке СМТ. Ведутся ли переговоры о подготовке сделки?

— Нет. Более того, интереса к покупке сети никто не проявлял. Мы со всеми участниками нашей отрасли (и московскими, и петербургскими) знакомы и постоянно общаемся — ни в этом году, ни в прошлом, ни в позапрошлом они не говорили о желании купить СМТ.

— А сейчас удачный, на ваш взгляд, момент для продажи медицинских активов?

— В каждом случае у владельца есть индивидуальная причина для продажи. Кто-то хочет уехать за границу, кто-то — реализовать себя в новой сфере бизнеса, у кого-то нет необходимых для развития активов денег. Эти причины к нам не относятся — мы хотим развивать именно СМТ и у нас есть необходимые ресурсы. Более того, как раз сейчас сеть запустила программу расширения на петербургском рынке.

Врачи шаговой доступности

— Что предусматривает ваша новая программа?

— В январе мы открыли новый многофункциональный центр, в районе метро «Парнас», и планируем за ближайшие несколько лет открыть в Петербурге еще порядка 10 таких центров. Объем инвестиций в каждый составляет порядка 100 миллионов рублей.

— Будут открыты такие же центры, как две основные клиники СМТ?

— Нет, конечно! Поликлинический центр СМТ на Московском проспекте — один из крупнейших в России; он занимает более 5 тыс. квадратных метров и обслуживает порядка 1,5 тысяч пациентов в день. Это целая медицинская фабрика. Вторая клиника (на улице Римского-Корсакова) — тоже большой объект, занимающий 4,5 тыс. квадратных метров, включающий стационар, операционные, и так далее. Необходимости в открытии таких «тяжелых» мощностей в нашей сети больше нет, да и на рынке города потребность в них в основном закрыта.

Новые центры — это совсем другой формат, который можно определить как мини-поликлиника. Центр на Парнасе занимает около 300 квадратных метров. Там всего 8 кабинетов, но мы задействуем всех специалистов «повседневного спроса»: врача общей практики, педиатра, уролога, травматолога и т.д., а также обеспечим узи-диагностику и лабораторные анализы. Врачей более узких специализаций будут приглашать туда по необходимости, либо пациенты будут приезжать к ним в наши основные центры. Именно наличие сети, в рамках которой можно обеспечить пациенту любую консультацию или процедуру, позволяет развивать такой формат — малые клиники как сателлиты больших.

— Группа «Евромед» развивает похожий формат мини-центров под брендом «Полис. Участковые врачи». Чем вы различаетесь?

- «Полис» — это очень специальный формат; там обслуживают по полисам ОМС. При всем уважении, для меня он остается загадкой.

— Почему?

— Я так и не понял, откуда там берется прибыль. Ведь тариф ОМС только-только покрывает прямые затраты на оказание медицинской услуги. Покрытие капитальных вложений на открытие медцентра и прибыли компании тарифами ОМС не предусмотрено.

— Куда будут инвестировать ваши коллеги и конкуренты по медицинскому рынку Петербурга?

— Планы расширения есть у большинства серьезных игроков. Возможно, новые крупные активы в Петербурге и Ленинградской области появятся у «Согаза» — они в целом активно развиваются, ввели в строй медицинский центр в Геленджике, и не так давно заявляли о создании мощного медицинского кластера в нашем регионе. Но это, скорее, исключение — я не думаю, что в Петербурге будут строиться большие частные клиники, наподобие «Скандинавии». Думаю, что основные сети будут открывать совсем небольшие центры, до 10 кабинетов, в новых районах города. Например, «XXI век» в декабре открыл мини-поликлинику на Парнасе, недалеко от нас, и будет развивать формат «возле дома» в других районах.

— Чем этот формат привлекателен для частной медицины?

— Тем, что каждый год в Петербурге вводились в строй рекордные объемы квадратных метров, а новые государственные поликлиники открывались, мягко говоря, менее высокими темпами. Людям объективно нужна медицинская помощь рядом с домом, и «частники» готовы закрыть эту потребность.

Но не любые новые районы перспективны — мы оцениваем обеспеченность медицинскими услугами в той или иной локации и покупательскую способность населения. Много построено социального жилья; в таких микрорайонах частные медцентры вряд ли смогут выжить.

— Городом заявлялась модель развития первичной медицинской помощи в новых районах на принципах государственно-частного взаимодействия. Она работает?

— Когда город заявляет о необходимости строить социальную инфраструктуру в жилых новостройках, то мы всегда слышим о детских садах и школах. О поликлиниках уже не вспоминают, не правда ли? Тем временем, если бы город совместно с застройщиками обеспечивал окраины помещениями под лечебные учреждения, то частные клиники могли бы на этих площадях, на условиях партнерства с государством, предоставлять жителям качественную медицинскую помощь.

Около пяти лет назад подобный проект ГЧП (государственно-частного партнерства — ред.) заявляли на территории «Балтийской Жемчужины»; в аналогичном проекте на территории Шушар мы планировали участвовать. Но ни там, ни там пока не получилось. Не понятны правила игры в части финансов — как окупать инвестиции на строительство, кто будет отвечать перед банками за взятые кредиты? К рассмотрению этой модели можно и сейчас вернуться. Пока же клиники осваивают окраины в рамках бизнес-подхода.

Медицинские «хиты»

— Какие направления медицины выгодно развивать «частникам»? Когда-то это была стоматология, потом к ней добавились частные роддома, затем репродуктивные технологии. Что будет приносить основной доход медицинскому бизнесу в этом году?

— С точки зрения маржинальности, самое доходное направление — это лаборатории. Гинекология и урология остаются востребованными и достаточно доходными; стоматологией выгодно заниматься, если есть хирургия и протезирование. Офтальмология востребована при наличии хирургического направления — в наших клиниках это один из хитов. Эпоха строительства частных родильных домов завершается, потому что за последние 15 лет почти все государственные роддома модернизировались, дополнились платными услугами — всюду есть семейные роды, отдельные палаты и другие удобства, которые раньше дифференцировали частные проекты на фоне «старорежимных» городских. Отдельные новые объекты могут быть коммерчески успешными и сейчас — если у них своя особая клиентура или «изюминки» в услугах и технологиях — но в целом потребность в этом виде помощи в Петербурге закрыта.

Репродуктология остается хитом и, на мой взгляд, останется им в ближайшей перспективе. Рождаемость стала падать, так что и государство будет поддерживать развитие этого направления. Мы для себя рассматривали вхождение на рынок репродуктивной медицины, но пока отложили эту идею — требуются большие инвестиции в новые помещения, оборудование и персонал.

Все на борьбу с «эпидемией»

— Ситуацию с онкологическими заболеваниями в стране и в городе некоторые эксперты характеризуют как «эпидемия». Могут ли «частники» подключиться к борьбе с раком — ну и заработать какой-то доход на помощи онкобольным?

— Частные медцентры готовы участвовать; квалификация врачей и качество оборудования позволяют делать это точно не хуже, чем в городских медучреждениях. Проблема — в модели оплаты оказываемой помощи. В ДМС онкологическая помощь вообще не входит. Частично она входит в ОМС, частично оплачивается по квотам, в рамках финансирования ВСМП (высокотехнологичной специализированной медицинской помощи). Но тарифы ОМС, как я уже упоминал, не покрывают затрат медучреждений. Вложив деньги в современное оборудование — ежегодно мы инвестировали в его покупку по 50-70 миллионов рублей — мы разоримся, если станем работать по тарифам государства.

К слову, мы оказываем часть услуг по ОМС — МРТ, КТ, амбулаторный офтальмологический прием. В этом году получили небольшие квоты от территориального фонда ОМС на офтальмологические операции, прежде всего, на хирургическое лечение катаракты. Однако, мы готовы оперировать в 5-10 раз больше — притом, что люди годами ждут очереди на операцию в государственных учреждениях здравоохранения. Надеемся, что это первые наши шаги, и мы будем наращивать объемы такой помощи пациентам с полисами ОМС.

Возвращаясь к онкологической помощи, замечу, что мы занимаемся диагностикой, химиотерапией, периодически проводим операции на молочной железе. Но это за деньги пациентов, без ОМС и государственных квот. Поскольку суммы, необходимые для лечения онкопатологий, обычно велики, частная медицина может помочь абсолютному меньшинству онкобольных — если не изменится модель финансирования.

— Кстати о деньгах пациентов: реальные доходы снижаются несколько лет подряд. Вы чувствуете на себе давление падающего платежеспособного спроса?

— Чувствуем. Доходность частного медицинского бизнеса снижается — я думаю, в среднем, она составляет сейчас 10-15%. Некоторые наши коллеги заявляют о прибыли в 40% — обычно это заявляется в период привлечения инвесторов — но у меня эти цифры вызывают удивление.

Что касается потока пациентов, то, несмотря на сложную экономическую ситуацию, частная медицина его не теряет. У нас по итогам 2018 года был рост порядка 15% и по выручке, составившей 890 млн. рублей, и по людям — мы приняли около 77 тысяч уникальных пациентов.

— Во что бы вы на месте государства прежде всего вкладывали деньги, чтобы эффективнее бороться с раком — в строительство новых онкоцентров, исследования, оборудование, врачей?

— Безусловно, в обучение врачей, в повышение эффективности работы поликлинического звена, что как следствие снимет нагрузку со стационаров города, а также — в повышение информированности населения. Все это представляет большую проблему для Петербурга. Люди боятся обращаться к врачам — боятся, в том числе, что-то у себя обнаружить — а врачи первичного звена слишком часто пропускают патологию на ранних стадиях, когда ее можно полностью вылечить.