«Перешли грань и едят накопления»: Петербург накроет волна банкротств?
В сентябре в Петербурге стало известно о серии банкротств крупных компаний. Параллельно растет объем убытков в петербургской экономике. Например, в строительстве, по данным Петростата, сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) в первом полугодии 2025 года оказался отрицательным (–6,8 млрд). Будет ли расти число компаний, уходящих с рынка, велик ли риск волны банкротств в экономике? РБК Петербург спросил у бизнесменов и экспертов.
«Наша отрасль будет постепенно закрываться»
Президент Союза производителей изделий легкой промышленности, основатель «Леди Шарм» Валентина Миронова:
«Уход с нашего рынка компаний всех размеров, как малых, так и средних и крупных, идет с нарастающими темпами. В 2025 году закрылись такие известные компании, как I’m studio, Mellow, Incity, Deseo, Just Clothes, Inspire Girls, замечательный бренд детской одежды Orby и другие. Основные причины — высокая фискальная нагрузка, высокие и постоянно растущие арендные ставки, конкуренция с маркетплейсами и серым импортом. Тенденция к закрытию — полному или частичному — сохраняется, и планируемое правительством увеличение ставки НДС в 2026 году ее только усилит.
На днях меня как президента Союза в очередной раз попросили помочь продать бизнес два собственника. Но продать бизнес в легкой промышленности сейчас практически невозможно. Потому что на нашем рынке ситуация жуткая: в производстве одежды убытки растут, рентабельность к активам (0,8%) практически нулевая. В кожевенной отрасли ситуация еще хуже — в прошлом году там закрылось 15 крупных производственных компаний (Francescj Donni, Romer, Obuv и др.), не говоря о множестве мелких. Минимум 30% наших предприятий в этом году работают в минус. Причина в очень высоких издержках.
Повышение НДС на 2 процентных пункта увеличит наши издержки, по расчетам экономистов, примерно на 6% — потому что подорожают поставки нам всех товаров и услуг — ткани, логистика, ЖКХ и т.д. Снижение порога выручки для уплаты НДС до 10 млн руб. нас особенно не коснется, но затронет дизайн-студии, ремонтные ателье, торговцев. И нам особенно жалко дизайн-студии, с которыми мы сотрудничаем в производстве модной одежды. Многие из них не смогут платить НДС и вынуждены будут закрываться.
Мы не можем поддерживать устойчивость зарабатыванием на банковских депозитах, как делают граждане. В легкой промышленности — ни у обувщиков, ни у швейников — нет свободных средств для этого. Нам едва хватает денег на поддержание производства, предприятия работают на грани рентабельности, а многие уже перешли эту грань и проедают накопления. Поднимать цены мы не можем — рынок это не воспримет. Люди станут больше ремонтировать старую одежду, чем покупать новую.
Наши производители рассматривают сейчас два способа выживания — либо перенести производство в другие страны, как сделала, например, Gloria Jeans, либо уйти в «тень», в «серый» сектор, работать на черный рынок. Крупным и средним компаниям, конечно, удобнее уйти в другие страны, например, в Китай, Узбекистан, Киргизию. Там и пошлина на ввоз тканей нулевая, а не 20% как у нас, в Узбекистане и Кыргызстане НДС 12%, а не 22%, как хочет сделать наше правительство, НДФЛ у них 10% и 12% соответственно, налог на прибыль 10% и 15% против наших 25% и нет пошлины на экспорт готовой продукции. Так что производить там, а продавать в России выгоднее, чем заниматься производством здесь.
Что касается работы в теневом сегменте, то она относительно безопасна — как это видно на примере функционирования крупных оптовых рынков «Садовод» в Москве и «Апрашка» в Петербурге. Там продается одежда, обувь, оборудование, продукты из Киргизии, Узбекистана, Китая, Индии и других стран. Они спокойно торгуют откровенной контрабандой. Товары продаются без маркировки, без уплаты НДС, без таможенной очистки. И все маркетплейсы тоже напрямую торгуют этой продукцией.
А в легальном сегменте производства ткани уже практически не существует. Производятся только самые простые ткани, пригодные для рабочей одежды — геотекстиль, хлопкосодержащие трикотажные полотна, ткани для специальной и некоторых видов форменной одежды. Она нужна военным, которые дают заказы на такую одежду, и это как-то поддерживает производителей. Да и самих производителей тканей в России очень мало. Она в основном производится в Ивановской области.
Власти видят наши проблемы, и правительство России создало комиссию по разработке стратегии развития отрасли до 2035 года. Я вхожу в рабочую группу по разработке стратегии, но не вижу особого желания чиновников исправить хотя бы дефекты госрегулирования, не говоря уже о финансовой поддержке».
«Рост неплатежей касается небольших компаний»
Генеральный директор ассоциации «Объединение строителей Санкт-Петербурга» Алексей Белоусов:
«Хотя данные Петростата говорят о неблагополучии отрасли, я считаю, что на самом деле положение дел вполне терпимое. Крупные и средние компании чувствуют себя относительно неплохо. Петербургская строительная отрасль очень устойчива, как показали предыдущие экономические кризисы.
Большинство крупных и средних строительных компаний скорректировали свою финансовую модель и стараются не работать с теми же темпами, как когда, скажем, была массовая государственная поддержка ипотеки. На все возникающие вызовы эффективнее всех реагируют именно крупные и средние компании. У них больше возможностей, больше вариативности с точки зрения дифференциации рисков. Им проще, например, предоставлять рассрочки покупателям, оперировать своими земельными портфелями, привлекать средства с финансовых рынков, использовать резервы, сформированные за прошлые периоды, снижать маржу. С помощью таких инструментов им удается компенсировать потери, которые происходят из-за отсутствия государственной поддержки ипотечного кредитования, которое было чуть больше года назад.
У небольших компаний, которые строят мало, ситуация сложнее. Именно они больше всего вызывают тревогу, потому что у них нет таких возможностей, в первую очередь, финансовых.
Финансовая стратегия у компаний разная. Кто-то полагает, что потихонечку будет продавать, даже если сейчас уходит во временные убытки, но рассчитывает, что через какое-то время все стабилизируется и снова начнется рост. Другие говорят: мы сейчас быстренько погасим долги перед банками за счет накопленных средств, за счет прибыли предыдущих лет, и будем спокойно продавать уже ровно столько, сколько нам надо. Возможности у всех разные. Кто-то накопил больше денег и может себе позволить выбирать стратегию, кто-то ждет, когда к нему придет покупатель. Но во всех случаях, при разных стратегиях, усилия компаний направлены на то, чтобы остаться на рынке. Хотя кто-то, вероятно, не выдержит и может уйти.
Как всегда происходит при кризисах на рынках, в первую очередь уходит слабейший. Это не обязательно происходит через банкротство — многие просто будут заканчивать свой бизнес в строительстве и начнут заниматься чем-то другим. Такое уже происходило в период перехода на проектное финансирование в 2019 году. Тогда с рынка ушли около 30% компаний, главным образом, мелкие.
Думаю, и сейчас уйдет некоторое количество. Мы, скорее всего увидим снижение объема строящегося жилья, земельных портфелей, открытия новых проектов. Надеюсь, возможный уход с рынка мелких компаний будет происходить спокойно, без массового банкротства. Но пока это лишь гипотетическая угроза: нет таких катастрофических индикаторов, которые говорят о том, что рынок уже пошел вниз и все падает. Об этом пока говорить нельзя.
Точно прогнозировать развитие ситуации сейчас очень трудно — потому что события и действия государства, которые мы сейчас наблюдаем, можно отнести к категории слабо прогнозируемых с точки зрения бизнеса.
Не справляющихся со своими обязательствами мелких подрядчиков крупных компаний легко заменить, потому что на рынке их очень много и конкуренция за подряды значительная. Задержки в сдаче крупных объектов происходят по многим причинам (слабые продажи, дорогие кредиты, рост цен на энергоносители и т.д.), но они в наименьшей степени связаны с подрядчиками. Ни один застройщик вперед подрядчикам не платит. Это государство может предоставлять авансирование, у застройщиков все проще — платят только за выполненную работу.
Строительные проекты не пострадают, обманутые дольщики не появятся — потому что за проекты сейчас отвечают банки, которые предоставляют проектное финансирование. У банков есть возможность достраивать объекты.
Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции
Повтор публикации от 29.09.2025
Ещё больше новостей — на канале РБК Петербург в Telegram