Развод без правил: чем опасен новый закон о разделе имущества
Глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников («Единая Россия») и глава комитета по делам семьи Тамара Плетнева (КПРФ) внесли в парламент законопроект, уточняющий порядок раздела имущества при разводах.
В пояснительной записке к законопроекту говорится, что в текущей практике общее имущество супругов рассматривается не как цельный комплекс, а как набор активов. Это позволяет недобросовестным экс-супругам несколько раз предъявлять разные иски о разделе общего имущества. В ходе каждого из этих «разделов» для определения прав супругов суд использует разные пропорции. «И лишь когда спустя время появляются наследники одного из супругов или его кредиторы, возникает вопрос о том, какова судьба имущества, не упомянутого в судебных актах. В каких долях оно разделено между ними, да и было ли оно разделено вообще?» — поясняют разработчики проекта.
Новый законопроект предлагает считать совместное имущество цельным комплексом и установить правило о том, что его раздел можно начать, только предварительно определив размер доли каждого из супругов. РБК Петербург спросил у эксперта, в чем слабые места нового закона.
Наталья Демина, руководитель практики Private Wealth Maxima Legal:
«После изучения этого законопроекта у меня больше вопросов к его авторам, чем ответов. Авторы законопроекта абсолютно верно обращают внимание на то, что семейное законодательство привязывает те или иные права и обязанности супругов к абсолютно оценочным понятиям. Например, факт признания того или иного долга в браке общим или личным зависит напрямую от того, были потрачены деньги на «нужды семьи» или были потрачены на «личные нужды» (и то, и другое — оценочные понятия). Или, например, еще одна категория — «крайне неблагоприятное положение» одного из супругов — как основание признания брачного договора недействительным.
Но предложенные изменения, на мой взгляд, указанную проблему не решают. Само предложение считать как собственность, так и долги — «цельным имущественным комплексом», «независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства», кажется спорным.
На практике структура общего имущества супругов разнообразна и может складываться из вкладов каждого супруга с разным процентным соотношением. Более того, вклад одного из супругов в образование общего имущества может быть осуществлен за счет личных доходов. Судебная практика сейчас учитывают подобные ситуацию, и суд может, отступив от равенства долей при разделе, определить их в отношении конкретного имущества, например загородного дома, как 9/10 и 1/10, а не 50/50.
Предлагаемые изменения могут однозначно повлечь нарушение прав одного из супругов — того супруга, чей вклад был больше и за счет личных доходов. Если ставить на весы возможность злоупотреблений в многократных процессах, о которых пишут в пояснительной записке инициаторы, и возможность нарушения права, то выбор должны быть всегда в пользу защиты права.
Кроме того, мне кажется, что упомянутые злоупотребления бывшего супруга не являются повседневной и широкораспространенной практикой. В нашей практике в большинстве случаев клиент и бывшая супруга стараются поделить все имущество в одном процессе. Разумеется, может возникнуть ситуация, при которой один из супругов скрыл какую-то часть имущества от другого при разделе. Обычно речь идет о зарубежном (недвижимость, доли в компаниях, счета) или движимом имуществе (инвестиционные паи, ценные бумаги, права требований по договорам займа и проч.).
Если после окончания судебного процесса по разделу имущества супруга находит информацию, что в период брака, оказывается, была приобретена квартира в Испании и доля в компании в Гонконге, то она имеет право запустить еще один процесс по разделу «остатков», ведь это ее право — право на долю во всех совместно нажитых активах. При этом, даже если мы говорим о многократности процессов, следует отметить, что такое дробление дел все равно не ведет к пересмотру судебных решений по предыдущим делам о разделе».
Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции