Запрещено все: когда россияне смогут воспользоваться благами цивилизации
По динамике инновационного развития российская промышленность в 4−6 раз отстает от ведущих индустриальных стран. К такому выводу пришли аналитики Finanz.ru. О том, что технологическое отставание является главным вызовом для развития страны, говорят и представители российской элиты. Однако признание болезни совершенно не означает намерения ее лечить, говорят опрошенные РБК Петербург эксперты. По их словам, парадоксальность ситуации заключается в том, что в России разработаны и уже близки к внедрению ключевые технологии цифровой революции, однако их применение не входит в повестку ни нынешнего, ни будущего года, ни, вероятно, пяти ближайших лет. Причина проста — законодательное регулирование ставит под запрет массовое коммерческое использование практически всех цифровых технологий.
«Запрещено почти все»
Как утверждает президент НП «Руссофт» Валентин Макаров, с точки зрения законодательства, объясняется это тем, что новые технологии могут создать угрозу безопасности людей, имущества, персональных и иных конфиденциальных данных. К таким технологиям эксперт относит беспилотники, активную телемедицину, любое распределенное цифровое производство, промышленный интернет, цифровые технологии в финансовой сфере (включая банки, бухгалтерский учет и т.п.), квантовую криптографию и многое другое.
Причем, такие запреты иногда связаны даже не столько с рисками нарушения безопасности, сколько в силу неадекватности цифровым технологиям существующих в России подходов, которые признает государство. Самый яркий пример — системы бухгалтерского и статистического учета, ориентированных на политические (во многом пропагандистские) интересы власти, а не на потребности экономических акторов, как в цивилизованном мире. «Например, квантовая криптография в финансовой сфере не может внедряться, потому что регулятор в лице ФСБ не имеет даже тестирующую лабораторию, которая может выдать сертификат безопасности. Поэтому квантовая криптография активно внедряется в Китае и в США, но не у нас», — говорит Макаров.
Беспилотники не повезут грузы и людей
«Использование беспилотных летательных аппаратов (БЛА) для коммерческих перевозок грузов также нарушает действующее законодательство», — утверждает директор Центра перспективных исследований ГК «Кронштадт» Владимир Воронов. Он пояснил, что для любых авиаперевозок нужно иметь зарегистрированное воздушное судно и сертификат эксплуатанта. «Сейчас в России не существует норм, позволяющих зарегистрировать БЛА тяжелого класса для перевозки грузов. Поэтому осуществлять такие перевозки легально сейчас нельзя. Возможны экспериментальные полеты. На них нужно получать разовые разрешения», — заявил Владимир Воронов.
Между тем в Группе «Кронштадт» создается не только полностью беспилотная, но даже наиболее реалистичная на первом этапе технология роботизации, предусматривающая возможность конвертировать пилотируемый летательный аппарат в опционально-пилотируемый с минимальным вмешательством в конструкцию. Комплекс автоматического управления осуществляет управление полетом, а наземный экипаж контролирует полет со станции внешнего пилота на аэродроме.
По оценкам специалистов компании, переход на беспилотное управление позволит снизить стоимость летного часа до 30%, повысить оборачиваемость воздушных судов, снизить влияние человеческого фактора, сократить потенциальную нехватку пилотов, а также выполнять авиаработы в условиях, сопряженных с риском для жизни и здоровья экипажей, например, в Арктике, освоение которой российское государство объявило приоритетной задачей. «Мы можем создать новое направление авиационной отрасли», — считает Владимир Воронов.
Однако реализация этих захватывающих перспектив сейчас блокируется отсутствием нормативной базы, регулирующей использование беспилотников для выполнения авиаработ и авиаперевозок.
Примерно такая же ситуация имеет место и с наземными беспилотными перевозками. Законодательство запрещает беспилотные наземные перевозки людей и грузов. Более того, как утверждает президент ГК Cognitive Technologies Ольга Ускова, «у нас нет не только правил использования беспилотного транспорта, но даже правил его тестирования в реальных городских условиях». По ее словам, не только коммерческие перевозки, но даже любое испытание беспилотников за пределами закрытой территории в рамках действующих норм незаконно. «Это очень сильно тормозит развитие внутреннего рынка: чтобы финализировать технологии, необходимо сейчас перейти к испытаниям на улицах. Без этого невозможно начать серийный выпуск беспилотников, не говоря уже об их массовом использовании», — утверждает Ольга Ускова.
Не снимут леса и поселки
Петербургская ГК «Геоскан», которая занимается изготовлением беспилотных аэрофотосъемочных комплексов, в конце 2017 года успешно завершила свой проект по контракту с НТИ. Была доказана реальная возможность с помощью дронов в несколько раз ускорить решение кадастровых задач и сэкономить бюджету десятки, а то и сотни миллиардов рублей. Однако Кадастровая палата Росреестра до сих пор не принимает к регистрации планы межевания участков, подготовленные по данным аэрофотосъемки с помощью БЛА. Этому, по словам председателя правления ГК «Геоскан» Алексея Семенова, препятствует действующая до сих пор инструкция по аэрофотосъемке 1980 года, «где, в частности, прописана пленочная камера и масса других ограничений, неактуальных для современных дронов».
Из-за этого информация, полученная беспилотниками, не является юридически значимой. В частности, ее нельзя использовать для фиксации нарушений земельного законодательства. Между тем, в ходе выполнения контракта НТИ в Тульской области у более чем 60 тыс. земельных участков (2,8 тыс. га) были выявлены признаки самозахвата. По оценке консалтинговой компании НЭО-ЦЕНТР, потенциальный экономический эффект от легализации самозахватов составит около 4 млрд руб. Кроме того, было выявлено более 170 тысяч га земель, которые числятся сельскохозяйственными, но на самом деле заросли кустарником и деревьями. Чтобы использовать все эти данные, приходится дублировать их традиционными методами, то есть, делать двойную работу.
Такие проблемы, по словам Алексея Семенова, имеют место при любых измерениях, осуществляемых беспилотниками. Например, при измерении утечек тепла в трубопроводах систем теплоснабжения городов. Беспилотники могли бы серьезно ускорить прогресс в энергосбережении, чего сейчас не происходит.
Замкнутый круг
Неадекватное госрегулирование значительно затрудняет даже отработку беспилотных технологий. Для такой отработки нужно создать демонстрационный образец изделия и подвергнуть его многочисленным испытаниям. В случае тяжелых БЛА создание демонстрационного образца требует серьезных финансовых затрат.
«НТИ предлагает свою помощь через софинансирование проекта. Но ставит обязательное условие — необходимо представить обязательство партнера на последующее коммерческое использование созданных в ходе проекта технологий. У нас есть партнеры, которые в принципе одобряют проект и выражают интерес к использованию беспилотным технологий в своей деятельности. Но прежде, чем подписаться под обязательством по коммерциализации, они хотят «потрогать руками»: увидеть технологию в действии хотя бы на уровне демонстратора — чтобы оценить его коммерческую эффективность и подобрать варианты применения. Получается замкнутый круг: чтобы получить деньги на создание технологии нужно обязательство потребителя, а чтобы получить такое обязательство нужно иметь готовый демонстратор. Это стало главным тормозом нашего проекта», — с горечью констатирует Владимир Воронов.
Российская венчурная компания (РВК) — проектный офис НТИ — обосновывает такие требования предыдущим опытом финансирования разработок, которые не нашли коммерческих потребителей. То обстоятельство, что по самому своему смыслу РВК призвана рисковать (венчурные инвестиции всегда рискованные), видимо не принимается во внимание.
Между тем, в Китае уже создано несколько вариантов грузовых БЛА тяжелого класса (один из них на базе китайского варианта самолета АН-2), и вскоре на мировой рынок хлынут китайские грузовые беспилотники. Если российское государство не сумеет преодолеть созданный им барьер, то наверняка, как считают эксперты, повторится история с дронами-игрушками, которыми китайцы в свое время захватили мировой рынок.
Космос и ОПК не получат изделия
Плохой закон тормозит развитие даже больше, чем отсутствие закона, утверждают участники рынка. Такая ситуация имеет место в сфере аддитивных технологий, где появляются национальные стандарты — специализированные ГОСТы. «Да, действительно, некоторые ГОСТы по аддитивным технологиям очень плохие», — подтвердил РБК Петербург Никита Уткин, председатель Технической комиссии НТИ «Кибер-физические системы», которой правительство РФ официально поручило готовить нормативную базу для регулирования рынков новой экономики.
Недавно вышел основополагающий ГОСТ Р 57589-2017. «В нем говорится, что «аддитивные технологические процессы основаны на принципе послойного создания (выращивания) твердого объекта…». Но такое определение исключает новейшие технологии, например, основанные на методах непрерывного формирования изделий, двухфотонной полимеризации и что самое неприятное для нашей компании — нашу уникальную для мирового рынка технологию печати, где изделие может формироваться моментально и без слоев. Этот ГОСТ фактически запрещает нам развивать эту технологию в России», — говорит совладелец компании «3DSLA.RU — Российские 3D принтеры» Денис Власов
Аналогичный дефект ГОСТа содержится и в описании применяемых материалов — указаны тоже только уже известные (керамические порошки), что препятствует применению новых, например, порошков оксидов металлов, карбида кремния и других. В результате ГОСТ ограничивает аддитивную отрасль узким кругом технологий, к тому же уже устаревших.
Отсутствие разрешения на применение новых аддитивных технологий и материалов означает фактическую невозможность массового применения 3D-принтеров для изготовления некоторых видов изделий, например, в зубопротезировании (во многих случаях), в ортопедии, восстановительной хирургии и др. А госкорпорациям космической и военной сфер нужны изделия из карбида кремния, использование которого ГОСТом также не предусмотрено. «Зачем мне и коллегам развивать в России эти, новые, технологии, если мы не сможем их продавать и какой инвестор решится в них вложиться, если не сможет их монетизировать?», — задает риторические вопросы Денис Власов.