Архитектор будущего храма на Сенной - о торговых зонах и транспортных узлах
Рафаэль Даянов – архитектор, руководитель бюро "Литейная часть 91", член городского совета по сохранению исторического наследия, автор ряда построек в городе, в числе которых гостиница "Sokos" на 8-й линии Васильевского острова и ДК Капранова на Московском проспекте. Недавно стало известно, что он займется проектом восстановления храма на Сенной площади. В интервью "Петербургу 3.0" Рафаэль Даянов рассказал, как сделать площадь общественным пространством, и поделился детскими воспоминаниями о петербургских церквях.
- Недавно стало понятно, что воссоздание Спаса на Сенной – вопрос ближайшего будущего, и вы будете архитектором этого проекта. В прессе говорили о том, что ее будут воссоздавать не вполне в том виде, в котором она была снесена.
- Нет, это ошибка, восстанавливать храм будут именно в том виде, в котором его сносили. Понимаете, в чем дело, есть федеральный закон, который говорит о том, что воссоздание культурного наследия возможно только при наличии достаточного иконографического материала. Поэтому мы будем восстанавливать, опираясь, в первую очередь, на археологию, опираясь на генеральные планы, которых как минимум три десятка, на чертежи проекта перестройки в 60-е годы XIX века. Информации настолько много, что нет никаких причин не воссоздать его в том виде, в котором он был. За исключением некоторых пристроек.
- Чертежи Квасова не сохранились?
- В них нет надобности, потому что здание перестраивалось. И вообще насчет Квасова – это все, как говорится, вилами по воде... Судя по опорным планам 1825-го года и более ранним, сооружение не изменилось в габаритах. Изменилась верхняя часть, которую в 1860-е годы заменили – с деревянной на каменную. У нас есть прекрасная фотография Карла Буллы. Поскольку эта фотография на стекле, ее можно очень хорошо увеличить и увидеть многие детали. Сохранилось и множество других фотосвидетельств, в том числе – фотографий интерьеров.
- Интерьеры восстанавливать сложнее?
- Никакой сложности для нас нет, это работа, работа и работа. Вопрос только в деньгах.
- Каким образом будет финансироваться восстановление церкви?
- Создан попечительский совет, который будет контролировать эту ситуацию. Думаю, что дарители найдутся, потому что никакого финансирования из городского бюджета нет, все за счет частных пожертвований. Она так и строилась – за счет пожертвований купцов и прихожан.
- Ансамбль площади ведь сильно изменился – с тех пор даже, как церковь сносили, не говоря о более раннем времени. Как с Вашей точки зрения храм будет жить на нынешней Сенной площади?
- Надо понимать, что на Сенной площади мало что изменилось. Была торговля – и есть торговля. Единственное радикальное изменение – это несколько домов, четыре или пять, реконструированных по проекту Николая Баранова после войны. И, к сожалению, к одному из этих зданий несколько лет назад пристроили безобразную мансарду. Баранов стремился привести всю площадь к единой высотной отметке. Когда по его проекту делались предложения по реконструкции площади, он учитывал, в том числе, и нахождение на ней храма. Его проект реконструкции включает два варианта: где храм еще стоит, и где храма нет.
- Сейчас за площадкой, где был храм, появился еще торговый комплекс "Пик".
- Он находится во дворе, так что, строго говоря, мы вообще не должны на него ориентироваться. Перед ним стоял еще один дом. А торговлю с самой площади надо изгнать. У нас в городе достаточно торговых и развлекательных центров для того, чтобы вся эта торговля была не в том виде, в котором она существует сегодня, а в нормальной, цивилизованной форме. Достаточно сходить на Сенную площадь и внимательно посмотреть на всё происходящее там, чтобы понять: для так называемой "культурной столицы" это не европейское и не культурное место.
- Вы сами говорите, что площадь всегда была торговой. Почему не сохранить за ней ее историческую функцию – пусть и в каком-то новом качестве? Ну, есть же Кампо де Фьори в Риме.
- Там это там, давайте вернемся сюда. В конце концов, у нас здесь сохранился Сенной рынок, где построены торговые комплексы, у нас работают все эти "пики", Гостиный двор, торговые ряды Апраксина двора… Мы живем не в XIXвеке. Если уж искать примеры в мировой практике, торговая площадь Дрездена в наши дни – это несколько огромных торговых комплексов сетевой торговли. Мне кажется, что мы сегодня в большой степени создаем новый город – город XXIвека.
- Как, с точки зрения архитектора, превратить городскую площадь в общественное пространство?
- В первую очередь и надо понять именно то, что площадь должна быть общественным пространством, а не транспортным узлом. В этом месте не должно быть столько транспорта. Как подобные ситуации переживают Париж, Берлин и другие европейские города? Неужели если мы увеличим количество парковок, у нас улучшится транспортная ситуация?
- От чего она улучшится?
- В Берлине просто очень хорошо развит городской транспорт. Все просто: это зеленый город, где на любой остановке перед вами табло, на котором видно, что ваш автобус будет через две минуты. А здесь у нас три подземные станции метро, такой бермудский треугольник, из которого невозможно выбраться, даже непонятно, куда надо идти. Необходимы четкие правила игры, подразумевающие развитый общественный транспорт, недопущение большого количества транспорта в центр города. Конечно, не должно быть торговли в том виде, как это происходит в Апраксином дворе, когда фуры появляются в центре города в самое неурочное время.
- Восстановление памятника архитектуры несет в себе риск того, что каким бы точным оно не было, все равно часто остается ощущение новодела. Старые камни несут в себе что-то иррациональное, что невозможно воссоздать…
- Это мы, живущие здесь и сейчас, будем знать о том, что храм восстановлен. Кроме того, мы говорим не об одном здании, а о полностью утраченном ансамбле. Дело даже не в том, что речь идет о возвращении церкви – не хочу тут морализировать. Важно, что мы восстанавливаем доминанту. Лихачевым была когда-то брошена фраза по поводу небесной линии. Не понимаю до конца, о чем идет речь – это красивая фраза и больше ничего. Но если уж за нее цепляться, то небесную линию создают как раз вот эти вертикали, а не какие-то другие.
Меня тут в прямом эфире спросили: вот, уже выросло три поколения людей, которые не помнят храм на Сенной площади. Я сказал о том, что я-то жив, и не такой уж я старый, и моя память всё прекрасно хранит. Я ходил сдавать молочные бутылки за эту церковь, мне было 11 лет, и я очень хорошо помню и храм, и площадь, и маленькие липы… Хотя липы не маленькие – тогда деревья были большими для меня.
- Для Вас история Спаса на Сенной, выходит, еще и личная – вы видели, как его сносили, и теперь делаете проект восстановления.
- Да уж, мне бы тогда это и в голову не пришло. Мы ползали по руинам церкви и собирали мозаику. Только не здесь, а на Фонтанке: на том месте, где построили Лениздат, тогда тоже снесли храм. Мы, выходя из школы, с Торгового переулка, лезли на эту кучу и выковыривали смальту. Конечно, никаких особенных мыслей, что храм сносят, у меня тогда не было. Мы ведь были воспитаны в том духе, что будем жить при коммунизме.