О жизни «по понятиям»: почему государству выгодна справедливость
Весна 2017 года выдалась в России не только холодной, но и богатой на ожесточенные общественные конфликты. Лучший пример – заваруха (иначе не скажешь) вокруг сноса «хрущевок» в Москве, где неожиданная инициатива городских властей взбудоражила самых равнодушных к политике граждан. Внезапный, размашистый проект переселения в никуда полутора миллионов человек, практически лишенных права на апелляцию, в потенциале нарушает не только конституционное право на собственность. Нарушено и другое право, которое ни в какой бумаге не прописано, но от того становится только более значимым. Нарушая его, государство создает проблемы, которые потом будет вынуждено устранять за собственный счет.
Недешевый беспредел
Сначала давайте разберемся в определениях. Есть право писанное и есть так называемое обычное, то есть свод норм и обычаев, который сложился исторически. И эти обычаи (или в нашем языковом обиходе «понятия») иной раз сильнее, чем нормы государственно-правовые. Когда кто-то, пусть даже облеченный всеми законными полномочиями, нарушает этот неписанный кодекс, на поверхность выходит страшноватое в своей метафоричности русское слово «беспредел».
Конечно, в обычном праве, праве архаическом, много ужасного. Яркий тому пример — древний (но вполне живой на некоторых российских территориях) обычай кровной мести. Но есть и более понятные, вызывающие симпатию нормы.
Одна из них — право на справедливость. Думается, это ключевой пункт русского обычного права. Нарушение этого пункта обходится очень дорого, особенно, когда нарушителем его становится не отдельный человек или даже группа лиц, а целое государство, а жертвой — все общество или крупные его части.
Пример из прошлого
В том случае, когда между правилами писанными и неписанными вдруг достигается равновесие, успех превосходит всякие ожидания. Наглядный тому пример — плоская шкала налогообложения, введенная в действие в самом начале «нулевых» годов.
Помните, в свое время, когда речь заходила о повышении налогов или даже об элементарной их уплате, многие вслух задавали вопрос: а как вы эти налоги тратить будете? И всегда находился такой вариант ответа, который морально санкционировал уход от той или иной госповинности.
Уклонение от налогов — буквально национальный спорт «лихих девяностых», когда вся страна получала зарплату в конвертах. Но в начале «нулевых» власть внесла предложение — платите 13%. Вдруг вокруг неуклюжей нечетной цифры почему-то сложился общенациональный консенсус!
И богатые люди (ну, их можно понять), но и совсем небогатые (кто-то сразу, а кто-то погодя какое-то время), и работодатели, и работники начали этот налог платить.
Общество в целом примирилось с плоской шкалой (а ведь было и есть много несогласных с ней), возможно потому, что здравые люди разных сословий понимали — стране нужен какой-то порядок, а на поддержание порядка нужны средства. Вот эту толику малую мы готовы внести, как бы сказали россияне, а уж остальное – наше. И счастье от неписанного, неформального по сути, согласия мы переживаем до сих пор — налог на доходы физических лиц собирается исправнее, чем какой-либо другой.
Эх, махорочка, махорка…
Или вот еще — ограничения на продажу алкоголя и курение. Казалось бы, ограничивая наше право выпивать в любое время дня и ночи, законодатель замахивался на святое. Что за праздник без ночного похода за добавкой? Или история с курением на рабочих местах. Ну, как это возможно ради каждой сигареты выходить на улицу — в нашем-то климате?
Алармисты ожидали уличных бунтов. И ничего страшного, обошлось — пьющие затовариваются в установленное время, особенно жаждущие находят полузаконные варианты, но большинство просто-напросто, допив последнюю, ложится спать. И в целом потребление алкоголя падает. Курить тоже стали поменьше — и все понимают, что в конечном счете эти ограничения хороши для всех.
К сожалению, поиск такого неписанного общественного консенсуса не стал в России нормой. Это особенно очевидно сейчас, когда страна обеднела, власть не знает, как пополнять казну и, сама лишив себя системы каких-то сдержек и противовесов (например, в виде дискуссий на законодательных площадках), принялась нарушать нормы обычного права. И тема нарушения справедливости, вторжения властей в те пространства, которые человек считает только своим, выходит на первый план.
«Платон» мне друг, но…
Яркий образец дополнительного обложения, смысл и дух которого не разделяет многочисленная общественная группа, — дорожные сборы от системы «Платон». Казалось бы, радоваться надо — ведь все помнят про застарелую русскую беду с дорогами. Но что-то никто не радуется, аргументы в духе, что, к примеру, и в Германии перевозчики платят своему «Платону» и не жалуются, в России не срабатывают.
Потому что наша дорожная инфраструктура — не германская, потому что вся российская экономическая жизнь устроена совсем иначе, чем в Германии. И главное – копеек 30 с километра ещё стерпели бы, но 3 рубля это слишком. В итоге цену скинули, но «Платон» воспринят многими перевозчиками как беспредел. «За такие дороги — шиш, а не налоги!» — скандируют тысячи крепких мужиков, еще недавно вполне себе лояльно или индифферентно настроенных к власти. Их прессуют, задерживают, бьют. А они, как у нас заведено, от такого давления только крепчают.
А ведь к «Платону» ничего не сводится — изобретательный российский чиновник все время придумывает какие-то новые и новые оброки, которые не прямо, но косвенно ложатся тяжким грузом на все большее количество российских домохозяйств.
Иногда общество еще не понимает, что законодательные инновации ударят по всем, как например, происходит с «законом Яровой». А иногда настолько нарушение «понятийных» правил игры настолько очевидно, что мобилизация будет быстрой. Именно так, я полагаю, произойдет со сносом московских пятиэтажек. И именно поэтому, я полагаю, из задуманной московской мэрией акции мало что получится.
Диктатура сердца
Понимаю, что профессионалам-цивилистам мои рассуждения о природе обычного права покажутся наивными. И все-таки решаюсь настаивать – нарушение неписанных правил, особенно специфически понимаемой в России справедливости, превращает самых индифферентных людей в неравнодушных, а затем и в несогласных. А спор хозяйствующих субъектов – в спор политический.
Конечно, у авторов и бенефициаров упомянутых выше инициатив есть экономические, урбанистические и проч. и проч. соображения. Но так уж устроено наше общество, что оно не будет рационально их рассматривать. Оно спросит у сердца — а справедливо ли это? — и, получив ответ, будет сопротивляться. В основном сопротивляться будут по-партизански – разговорами на кухнях и мелким, но действенным массовым саботажем.
Наконец, самое главное. Ущемляя права граждан, государство рискует на ровном месте создать ситуацию, когда придется давать обратный ход уже запущенному процессу. И «потеря лица» станет неизбежной. Возвращаясь к московским «хрущевкам», напомню, что и здесь уже появились признаки отката. Недавно президент Владимир Путин пригрозил, что наложит вето на законопроект, если столичные власти не гарантируют стопроцентного согласия граждан на переселение. Сам собой возникает вопрос: может быть, стоило с самого начала подойти к делу иначе?
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.