В Башкирии не сразу нашли рутений, потому что это не входило в госзаказ
Власти Башкирии вспомнили о «рутениевом скандале»: депутаты Госсобрания региона потребовали от руководителей нескольких ведомств, связанных с экологией, объяснить, что происходило в сентябре, когда в Башкирии, как и в нескольких окрестных регионах, был зафиксирован выброс радиоактивного изотопа. Напомним, о выбросе рутения-106, произошедшем, предположительно, в Челябинской области, стало известно спустя два месяца. Росгидромет опубликовал данные о содержании изотопа в сентябрьских пробах после того, как данные о «радиоактивном облаке» с Урала были озвучены экологами Германии и Франции. После этого последовал спор многих российских ведомств, в ходе которого не удалось установить ни степень опасности выброса, ни его источник.
Депутаты потребовали от «профильных» чиновников объяснить, «было радиоактивное облако над Башкирией или нет», и почему о потенциальной угрозе населению стало известно не сразу (рутений был найден в пробах измерительной станции Уфа-Дема 27 сентября, однако информация была обнародована Росгидрометом лишь в ноябре). «Вы в докладе рекламировали экологический мониторинг, но мы в ситуации с рутением его не увидели», – обратился к министру экологии депутат Ильдар Исангулов.
Начальник управления по гидрометеорологии Вилора Горохольская пояснила в ответ на это, что радиоактивное облако «мы ни увидеть, ни почувствовать не можем и прогнозы давать не в состоянии. Наблюдения ведутся на трех пунктах – Уфа-Дема, Янаул и Стерлитамак, и дважды в месяц отсылаются в Уральское управление гидрометеорологии. Наше управление не имеет своей радиологической лаборатории, поскольку это дело затратное, не предусмотрено госзаданием, которое финансируется из бюджета. Кстати, наблюдение за рутением также не входит в госзадание Уральского управления, это было сделано исключительно в связи с обнаружением [изотопа европейскими специалистами]. В течение трех месяцев это управление проводило анализ. Изотопов мы вообще не фиксируем. Если бы в это время наблюдался стандартный перенос воздушных масс, то они сместились бы на Сибирь, и никакие европейцы бы об этом не узнали, и мы бы с вами никогда не узнали, как это происходит, вероятно, на протяжении пятидесяти лет».
Начальник центра мониторинга окружающей среды того же управления Марина Юнусова добавила к этому, что радиационное наблюдение все-таки ведется в ежедневном режиме, но оно позволяет выявить лишь гамма-излучение. Выброс рутения относился к бета-активности: «По ней мы тоже отбираем пробы, но результаты бывают много позже, потому что здесь своя очередность. Уральская лаборатория не справляется с объемами, поэтому об оперативности невозможно говорить».
Министр природопользования и экологии Башкирии Илдар Хадыев воздерживался от оценок ситуации с рутением, ссылаясь на то, что полномочия Росгидромета здесь первичны: «Мы ведем только учет предприятий, у которых есть такие изотопы. В Башкирии их 66, из них первого класса опасности – всего четыре, это медучреждения, которые занимаются лечением раковых больных. С рутением в Башкирии никто не работает». Он все же высказал личное мнение, что «система государственного мониторинга должна быть построена на более современных методах и должна более плотно покрывать территорию».
Должностные лица разошлись в оценках как возможного источника выброса (Вилора Горохольская предположила, что это комбинат «Маяк» в Челябинской области, начальник башкирского управления Росприроднадзора Юрий Дудников – что произошло разрушение спутника), так и ответственных ведомств. Вилора Горохольская считает, что ответы о причинах возникновения рутения в атмосфере должен давать Росатом, Юрий Дудников называл Ростехнадзор, отметив при этом: «Да, я вижу, что это вызывает сейчас улыбку, как мы все тут друг на друга спихиваем, но я говорю только об информации, которой располагаю сам».
Все выступавшие должностные лица были едины в позиции, что «ничего страшного не произошло» и концентрация изотопа не нанесла вреда здоровью жителям Башкирии.